* * *
Потом Артур сидел на краю обрыва, свесив ноги в туманную бездну, курил уже третью по счету трубку и ожидал. Все маги, которых он знал, были весьма и весьма неторопливы. Только Альберт, младший братишка, не успел еще набраться этой высокомерной неспешности. Но и он сладко спал в своем гробу, совершенно не думая о том, что время?то идет.
Впрочем, до появления Ольжеха спешить действительно было некуда.
Артур очень надеялся, что разбудили их с Альбертом не для того, чтобы сообщить об очередной пропасти, в которую якобы катится Единая Земля. Попросту говоря, Долина. Надоело уже до судорог! Спаси этих. Чтобы спасти, убей тех. Чтобы убить, вступи в сговор с такими тварями, каких порядочный храмовник должен изничтожать быстрее, чем вспомнит первые слова «Отче наш». Хватит. Наспасались. Больше всего хотелось вернуться домой… Ну, не домой, конечно, дом давно разрушен. Вернуться бы в Шопрон. Пред светлые очи командора. И жить спокойно. Присматривать за братишкой, который, увы, вновь возьмется за гнусное свое колдовство. Может статься, за несколько месяцев мирной жизни Артур сумеет убедить брата в том, что тот избрал гибельный путь.
Ну и Катерина, конечно, заждалась уже. А Галя с Марийкой! Ирина, поди, все глаза выплакала. И кто скрашивает трудную жизнь с нелюбимым мужем Алесе и Лане?
На этом благочестивые размышления были прерваны. Появился Ольжех с бутылкой в руках и сразу начал орать:
— Почему светло? Откуда солнце? Где твой братец?
— Спит, — отрезал Артур.
Ольжех, как курица крыльями, взмахнул рукавами и побежал в дом. Через минуту вернулся и снова вызверился:
— Ты что здесь устроил, мальчишка?! Где ты взял солнце?
— Я? — удивился Артур.
— Взаимостояние, — застонал Ольжех, — пробой в Теневую Лакуну. Тридцать четыре самоцвета, сто лет работы, километры формул, а этот… Ты хоть понимаешь, что натворил? Солнце сдвинулось… Солнце! Ты привязал Теневую Лакуну к Прохладному миру.
— И что? Будет у вас погреб.
Ольжех каркнул и сел, прижимая к себе бутылку.
Артуру стало жаль старика. Он выдавил ободряющую улыбку и добавил:
— Там темно. Холодно. Овощи хранить можно…
— Тебе… — маг задохнулся, откашлялся, — тебе было сказано: сидеть и не двигаться.
— Я что, дурак…
— Да!
— …делать все, что вы говорите? — без заминки продолжил Артур. — Тут к вам прилетел какой?то. Я его в гроб уложил. Самое место.
— Что?.. — Ольжех вскочил, выронил бутылку, подхватил ее на лету. — Куда уложил? Кто прилетел? Что еще ты тут наделал?
— Да живой он, — поморщился юноша, — я его легонько. Но он все равно мертвый. Так что лучше пусть там и остается, где есть.
— Что?.. — безнадежно переспросил Ольжех. — Зачем только я тебя разбудил?
— Это я у вас спросить хотел. — Не дожидаясь ответа, Артур встал и ушел в дом. Вернулся он оттуда с двумя кубками. Один протянул магу: — Не пейте из горла — дурной тон.
— Рассказывай, — приказал Ольжех, безропотно отдав вино.
— Нет уж, — хмыкнул Артур, — пускай сам рассказывает.
— Так он живой?
— Мертвый.
— Но…
— Вернее, не?мертвый. Я его оглушил только. А покойником он еще раньше был.
— Свалились вы на мою голову, — пробормотал старый маг и, окончательно смирившись, отхлебнул из своего кубка, — герои… Что ты, что братец твой…
— Альберта не троньте, — набычился Артур.
— Да не трогаю я никого. — Ольжех вздохнул. — Толку?то. Ладно, куда ты его девал?
— К себе в гроб.
— Ох?хо! — Маг поднялся и снова побрел в дом.
Артур остался сидеть на обрыве, прихлебывая из кубка и любуясь радугами в тумане. Вино было вполне даже ничего.
Ольжех и Безымянный явились рука об руку. Маг был мрачен. Певец моргал на солнышко, а изумление, раньше стывшее только в глазах, сейчас явственно читалось во всем его облике. Приближаться к Артуру он опасался: сел на травку чуть поодаль, так, чтобы, в случае чего, можно было одним движением нырнуть в открытую дверь.
— Ну, рассказывай, — повторил Ольжех.
— Что рассказывать?
— Все рассказывай. С начала и по порядку.
— А?а, понял. — Менестрель выпрямился, откинул с лица длинные волосы и начал: — Когда?то был доблестный хайдук Зако…
Рыцарь обернулся, и Безымянный закашлялся на полуслове.
— Продолжай, продолжай, — подбодрил его маг.
И певец продолжил. Слово в слово. Длинную, глупую историю, которую Артур уже имел счастье выслушать.
Дойдя до оживших мертвецов, музыкант вновь споткнулся. Бросил на Артура настороженный взгляд.
Ольжех покивал каким?то своим мыслям, а потом каркнул:
— Тебя что, дурак, не предупреждали, с кем ты говорить будешь? Нашел о чем болтать! Ладно, все понятно. — Он разом ополовинил свой кубок. Глянул на Артура…
В дверях, одной рукой протирая глаза, а другой придерживаясь за стену, появился Альберт.
— Уже пьете, — заметил он. И зевнул. — А мне?
— А умыться? — без особой надежды спросил храмовник.
— Потом. — Альберт махнул рукой. — Пожрать есть что?нибудь?
Ольжех опять поднялся и побрел в дом, бурча привычную уже песню о свалившихся на его голову героях, идеальном взаимостоянии, дикарях и еще каких?то невнятных своих горестях.
Потом Альберт ел, пил и вслушивался в себя. Взгляд его в конце концов стал настолько рассеянным, что Артур не выдержал: