— Но… но ведь украли! А воровать нечестно! Ты сам всегда говорил…
— Так не я же украл! — Рыцарь поднял брови. — Колдуны сперли. А они, за редким исключением, все ворье и разбойники. Чего ж ты возмущаешься, если своей волей с сволочью связался?
Менестрель хлопал глазами, переводя взгляд с Артура на Ольжеха, с Ольжеха на Альберта, с Альберта опять на Артура. Юный маг кипел от негодования, а старый с видом глубоко философским попыхивал трубочкой. И на лице у него было написано, что подобные разговоры он слышал сто лет назад, слышит сейчас, полагает, что услышит в будущем, и ровным счетом ничего оные разговоры ни для него, ни для всех прочих магов, или «колдунов», не меняют.
— Ладно! — Альберт завязал свой мешок и встал. — Сочтемся. Ну что, мы идем?
— Сейчас.
Артур расстегнул вторую седельную сумку, вытащил из нее два небольших, но очень тяжелых мешочка.
— Переложу, для равновесия, — объяснил, расстегивая вторую сумку, — на себе ведь переть придется.
— А Крылан твой где?
— Уморили Крылана. М?маги. Такой зверь был! Здоровый как бык.
— У вас там что? — спросил у Альберта Безымянный.
— Золото, — пожал плечами юноша. — Двадцать тысяч в монетах Большого мира. На деньги Долины — сорок тысяч больших львов получается.
— Сколько?! — задохнулся певец.
— Сколько?! — задохнулся певец.
— Сорок. Ну там плюс?минус. Нам же надо на что?то жить.
— Герои! — насмешливо каркнул Ольжех, когда менестрель, не решаясь поверить, обернулся к нему. — Им, знаешь ли, много не бывает. Все собрали? — он критически оглядел братьев. — Тогда слушайте внимательно. Я отправлю вас в «Звездец»… тьфу, чтоб ему! в «Звездень».
— В «Звездец», в «Звездец», — ухмыльнулся Артур. — Он что, сто лет простоял?
— И еще сто лет простоит. Любимое место отдохновения всяких… героев. Чего б ему сделалось? Сообразите там, что да как. Поосмотритесь. Кстати, храмовников из Шопрона в Сегед поперли.
— Чего так? — нахмурился рыцарь.
— Да уж было за что. Тебе ли не знать? Ну а дальше сами решайте, что делать. Вот и все, собственно, — Старик выбил трубку. — Надеюсь, я вас долго теперь не увижу.
— Взаимно. — Артур забросил сумки на плечо. Ольжех пошевелил пальцами, бормотнул что?то, и вся троица исчезла. Просто растворилась в воздухе.
День Гнева
… А вообще?то он был в отпуске. Их всех отправили отдохнуть, всю группу. Сразу после короткой, но вымотавшей до предела работы в аэропорту Шарль де Голль. Тогда думалось, что Провозвестники утихнут надолго. После такого удара они не должны были скоро оправиться.
Должны — не должны, психам законы не писаны. Психи в своем ритме живут, еще и нормальных заставляют под себя подстраиваться.
Мир сходит с ума — постепенно, но процесс идет, неспешный и неотвратимый.
Дерьмо!
… Группа из четырех человек за очередным поворотом. Этих нужно брать тихо. А вот дальше можно будет не стесняться.
Третья группа из пяти. Загадывать рано, но, кажется, он успевает…
* * *
Этого храмовника в «Звездеце»… то есть в «Звездне», конечно, но непристойное название, прижившись в незапамятные времена, само выворачивалось, что на языке, что в мысли… одним словом, не видал Милрад раньше этого храмовника.
«Не иначе издалека пожаловали, может, из самой Добы», — размышлял он, и сам, не доверяя служанкам, поспешил из кухни к отдельно стоящему столу, за которым пировали двое путешественников и певец, как бишь его… не важно. Не он платит.
В том, что двое мальчишек были путешественниками, Милрад не сомневался. Такую парочку, обитай она в городе, приметил бы давно. Один — очень высокий, с волосами цвета светлого золота храмовник в орденских одеждах. Другой — жгучий красавец, чернявый, что твоя головешка, нарядившийся в вызывающие, черно?багровые тона, которые, надо отдать парню должное, были ему очень к лицу. Ну и музыкантик в обычной своей радужной рубахе и ярко?зеленых штанах.
Милрад предположил поначалу, что чернявый красавец — отпрыск какого?нибудь богатого, а может, и знатного рода, заявившийся в стольный город Шопрон поглазеть на людей и показать себя. А храмовник, известное дело, в сопровождающих. Они, храмовники?то, работой не брезгуют. Абы кого охранять, конечно, не возьмутся: не хайдуки все?таки, рыцари благородные, но если какого достойного господина или вот сопляка богатого, которому блажь стукнула без свиты в поход отправиться, так это пожалуйста.
С храмовниками, ясное дело, куда угодно без опаски можно. Они ведь любую нечисть одной только молитвой… а если уж совсем туго, то и промеж ушей приложат. У этого вон топор какой, всем топорам топор.
Хорошо богатому: захотел — поехал. А тут сиди жди, пока из Средеца караван с вином прибудет. Караваны, они в свой срок ходят, и хоть озолоти купец рыцарей, те до времени с места не двинутся.
Хотя деньги примут с благодарностью.
А может, чернявый от пятой жены десятый сын? Тогда ясно, почему без свиты.
А может, чернявый от пятой жены десятый сын? Тогда ясно, почему без свиты. Дома ему искать нечего, если и перепадет от наследства кусочек, так когда еще, а жизнь?то проходит. Вот и приехал в столицу. Мечтает конечно же не о гвардейских рядах Недремлющих — куда ему, недомерку? — но в дозволенные маги или, в крайнем случае, в чиновники метит наверняка. И чтоб выслужиться перед герцогом, удачно жениться… Хотя в его?то годы… Нет, мечтает он не выслужиться, а подвиг совершить, и лучше не один. А еще о любви, чтобы как в сказках