— Еще и этот на нашу голову, — неожиданно сказал старший, — сейчас книгу захочет.
— Что?
— А мы ее отдадим.
— Еще чего! Кто там? И… где?
— Что? — в свою очередь переспросил Артур, и сияние вокруг погасло.
Глубоко вздохнув, он помотал головой:
— Кажется, прошло.
Нас ждут, там, дальше.
— Книгу не отдам, — заявил Альберт. — Это профессор, да?
— Да.
— Тогда точно не отдам. Дай арбалет.
— Ты рехнулся, что ли?
— Да я легонько.
— Из арбалета? — Артур погладил Серко по темной от пота шее. — Потерпи, мальчик, скоро уже приедем. — И уже виновато сказал Альберту: — Мы отдадим книгу. Я только не знаю почему.
А еще через сотню шагов лошади остановились. И Альберт почувствовал, что не может шевельнуться. Странное ощущение. Пугающее. Забытое давно. Заклинание это называется «хилер». Когда?то, когда он еще только учился, профессор мог проделать с ним такое, но сейчас…
Вот, значит, как чувствует себя человек, столкнувшись с магом. И маг?то плохонький, а все равно — царь и бог.
Вцепился в сердце холодными пальцами. Чтобы убить, ему достаточно сжать пальцы чуть сильнее…
Артуру хоть бы что, конечно: спрыгнул на землю с арбалетом в руках, а тут и профессор из?за скалок недалеких показался.
— Лучше не надо, рыцарь, — произнес он, покачивая на руках свой мэджик?бук. — Твоего брата я убью раньше, чем ты выстрелишь.
В подтверждение его слов в груди Альберта снова зашевелились холодные червяки. Коснулись сердца. Отдернулись. Коснулись еще раз (боль и злость — взяли, как маленьких), и досадливый стыд — опасная смесь, но предпринять хоть что?нибудь нет сил.
— Положи арбалет на землю! — приказал Фортуна.
— Делай, что он велит, — попросил Альберт. Боль в сердце стала нестерпимой. — Мы его… потом.
Старший скривился, как будто и ему стало больно. Но послушно положил арбалет у ног.
— Теперь возьми книгу, — распорядился профессор. Артур подошел к Стерлядке. Вытащил мэджик?бук Тори из сумки на седле.
— Иди сюда, — сказал Фортуна, — медленно.
Медленно. Артур и не спешил.
Альберту чуть полегчало, когда старший оказался между ним и профессором. Самую чуточку, но этого хватило, чтобы перестать тихо поскуливать и начать воспринимать действительность хоть сколько?нибудь адекватно.
Золотая решетка без цветных пятен магии казалась голой. Артур сделал еще шаг, и сияющие прутья дрогнули, поплыли, сливаясь и теряя очертания. Скручиваясь, как бумажный лист, все туже, туже. Переплавляясь в копье из чистого, раскаленного золота.
Профессор что, не видит?
Похоже, не видел. Приказал старшему остановиться шагах в двадцати и распорядился:
— Положи книгу на землю и отойди. Медленно.
Очень медленно.
Золотое копье ударило мгновенно.
«Святый знак» — не заклинание: голая сила, доступная лишь священникам. От него нет спасения. И поглощающие поля взорвались праздничным фейерверком; с громким треском разлетелись щиты; зашипел и растаял ментальный кокон. Пылающее острие ударило Фортуну в грудь.
И погасло.
От страшной боли потемнело в глазах. Как сквозь вату слышал Альберт истерический смех профессора:
— …убийца! На тебе же кровь! Кровь! Заповедь?то… господи, бывает же… заповедь нарушена. Положи книгу, рыцарь, и убирайся.
А после паузы тихий, но очень страшный голос старшего:
— Не надо.
* * *
Да, он просто сказал:
— Не надо.
Сказал, когда понял, что сейчас профессор нажмет «ввод», и заклинание станет необратимым. И Фортуна остановил уже занесенный над клавишей палец. Удивленно хмыкнул. Мальчик, кажется, не понимает, что его брата нельзя оставлять в живых.
Не понимает.
И ведь не просит за младшего — просят не так. Можно подумать, со смертью Альберта небо на землю рухнет.
Выдерживая паузу, Иляс Фортуна подтянул к себе мэджик?бук Тори.
И понял: небо не рухнет, но он сам, убив ученика, не успеет даже сломать активатор телепорта. До Артура добрых двадцать шагов, но, будь их хоть пятьдесят, хоть сотня, — успеет мальчишка. Этот — успеет. И даже прямое попадание молнии его не остановит. Мертвый или живой, он дойдет, дотянется. Уничтожит.
Ну что ж. Не все и не всегда решается грубой силой.
— Запомните этот момент, — наставительно сказал профессор, и ему самому понравилось, как прозвучали слова, — пусть он будет для вас уроком, мальчики.
— Мы запомним, — пообещал Артур.
Иляс Фортуна прикусил язык и активировал телепорт. Нет, он отправился не домой. Обстоятельства изменились, и теперь у профессора были срочные дела в Шопроне.
* * *
— Господин командор, менестрель Галеш Неманя просит принять его.
— Пусть войдет, — разрешил сэр Герман.
Если Галеш в Сегеде, значит, и Артур где?то неподалеку. Непонятно, почему мальчик не явился сам. Или что?то случилось? Как бы там ни было, лучше Галеш, чем пустые догадки. Может статься, расскажет бездельник что?нибудь полезное
Менестрель вошел в кабинет командора ордена Храма с обычной своей развязной застенчивостью. На пороге остановился, поглядел по сторонам. Сбросил с плеча чехол с гитарой и поставил у стены.
Он не спросил благословения, не поздоровался даже. Прошел к столу, уселся на краешек. И раньше, чем сэр Герман, потрясенный этакой вопиющей наглостью, успел рявкнуть на зарвавшегося мерзавца, Галеш сказал с мучительно знакомыми, так давно забытыми интонациями: