Впрочем, семья благословенна, браки совершаются на Небесах, и владыка Адам даже готов был лично благословить союз оборотня и ведьмы.
Иное дело Артур Северный, монах, а как выяснилось недавно, еще и священник. Какая уж тут любовь — грех один. Ирма и сама знала, что грех, но не слишком об этом беспокоилась. Для заботы о душе есть Сватоплук, если бы тот еще не докучал наставлениями. А дело, оказывается, было вовсе не в заботе о нравственности старшей сестры. И все равно, когда брат в первый раз, вместо привычных порицаний, заговорил о том, что Артур лишает его сил, Ирма лишь отмахнулась.
Владыка Адам был одарен магическим талантом. В семье Элиато магами были все. Именно поэтому герцоги испокон веку считались покровителями Академии Дозволенного Волшебства, именно поэтому, как считала Ирма, Сватоплук, пройдя таинство священства, приобрел власть над некоторыми демонам. Для того чтобы маг научился пользоваться Силой, нужен толчок, своего рода инициация. Происходит это по?разному: кому?то достаточно душевного потрясения, кому?то, как вот Ирме, понадобилось лишиться девственности, Сватоплуку же — пройти таинство. Каждому свое. Вполне возможно, что в своей неприязни к любовнику сестры владыка Адам неосознанно творил какие?то, лишь священнику доступные, заклятия. А на примере несчастной Ветки ясно, чем заканчивается для мага попытка воздействия на Артура Северного. Девчонка лишилась Силы, может быть, навсегда. Сватоплуку повезло больше: он просто слабел с каждым новым заклинанием.
О чем тут беспокоиться? Достаточно просто изменить свое отношение. Не возлюбить по?братски — на такой подвиг и святой Невилл?Наставник не сподобился бы, — просто стать равнодушным. Ну есть у Ирмы любовник, ну и что? Молись о ней, а сэр Артур как?нибудь сам о себе позаботится.
Потом, чуть позже, она поняла, что разговоры об отнятой Силе и — дальше больше — о том, что в облике Миротворца явился в Единую Землю чуть ли не посланец из Преисподней, начались после того, как Артур Северный и владыка встретились лицом к лицу. На следующий день в столице только и разговоров было о рыцаре Пречистой Девы. А потом Сватоплук пожаловался, что слабеет.
Миротворец пришел, чтобы отнять силу; Миротворец сделал так, что Господь отвернул лик Свой от владыки Адама; Миротворец — проклятие из бездны; Миротворец — то, Миротворец — это…
Надоело довольно быстро. Ирма вообще не отличалась терпением. И не понимала, ну хоть убейте: разве Сватоплуку мало того, что у него есть? Монахи, демоны, паства, подкрепляющая владыку ежедневными молитвами.
Ей бы, ведьме, столько силы, сколько получал ее братик от одних прихожан, — никакая жемчужина не была бы нужна. Если даже Артур, по?своему защищаясь от направленной неприязни митрополита, и отбирал какие?то капли, так что их жалеть? Капли, они капли и есть.
Жадность губит.
Ох как это верно сказано! Вот и братик попал в беду.
Теперь у него нет пастырей, нет и паствы, почти не осталось демонов. Сватоплук потерял все, что имел, за каких?то четыре дня.
Ирма была зла на себя. И — на Миротворца. Мальчишка купил ее, купил так дешево, а она, дура, радовалась каждой редкой встрече. Почти влюбилась.
Вспоминать было стыдно. Забыть не получалось. Все, что было, виделось сейчас совсем другими глазами, и, честное слово, уж лучше бы орден Храма сразу отдал дикую ведьму в руки Недремлющих, чем поступать с ней так, как Артур.
Ирма не надеялась отомстить: даже с ее силами, с тремя тысячами интуитов, с библиотекой заклинаний не многим беднее, чем в Академии Дозволенного Волшебства, не стоило и думать о том, чтобы замахнуться на Храм. Они называют себя монахами, да, но каждый из этих монахов — маг. Ведь не зря же в старые времена орден соперничал с академией, по всей Единой Земле выискивая наделенных талантом детишек. Артур, не владеющий и капелькой Силы, — исключение, а не правило.
Исключение. И слава богу, что так. И, наверное, проще потягаться со всем орденом Храма, чем с одним?единственным Миротворцем. Или нет? Ведь у Сватоплука получилось. Пусть ненадолго, пусть это стоило ему власти, но он попробовал и доказал, что рыцарь Пречистой Девы уязвим так же, как обычный человек.
Пусть он только скажет, что делать. Сколько же можно твердить: Миротворец — воплощенное зло, Миротворец — упырь из Преисподней, Миротворец…
Миротворец — нахальный щенок. Он не враг, не противник — просто мальчик, лишенный магического таланта. И этот мальчик заслуживает наказания.
Если бы Сватоплук не убежал!
Можно испугаться Артура, особенно если поверить, что он не от мира сего. Можно бояться его, воображая, что за синеглазым рыцарем все силы ада. Но нельзя же от страха терять голову. Останься митрополит в Шопроне, и что бы сделали храмовники? Да ничего. А теперь никто не помешает им незаметно выследить владыку и запереть его в каких?нибудь своих подземельях.
Сбежал?
Сбежал.
Нашли?
Нет, не нашли, где ж его найдешь?
Сватоплук понимал это?
Ирма очень надеялась, что понимал.
* * *
Пять дней назад, когда посреди ночи в ее дверь постучали два брата?сержанта и очень вежливо попросили собраться и ехать с ними, Ирма решила, что орден Храма взялся выполнять работу Недремлющих: гвардейцы не справились с интуитами, но храмовники?то справятся с кем угодно. Она так испугалась, что не решилась даже на попытку побега. И правильно сделала. В странноприимном доме при столичных казармах ордена ей объяснили, что, поскольку брат Артур Северный и Альберт Северный взяты под стражу Недремлющими, Храм счел своим долгом обеспечить неприкосновенность…