— Здесь туалетных комнат аж четыре, — похвастался Альберт.
— Каких? — Ветка удивленно обернулась.
— Туалетных. Ну там души, ванны и… всякое разное. Даже вода горячая. И все работает. Разрешение есть, — добавил он, предваряя вопросы.
— Ванны? — повторила Ветка. — Вода горячая… Это мыться чтобы?
— Да.
— А деньги?
Альберт лишь улыбнулся.
— Твой брат — храмовник, — вспомнила Ветка, огляделась вокруг: — Надо же, как бывает. Слушай, они все такие богатые?
— Не знаю. — Альберт порадовался тому, что еще днем не поленился и снова подключил дом к городскому водопроводу, а заодно почистил и, где надо было, поменял трубы. Тут же подумал, что Артур по поводу этих самых «подключил», «почистил» и «поменял» прошелся бы нелестным словом. Мол, «мы пахали, сказала муха, слетая с быка». Но ведь сделал же! В смысле, распорядился, чтобы воду провели, и насчет труб, и.
Мол, «мы пахали, сказала муха, слетая с быка». Но ведь сделал же! В смысле, распорядился, чтобы воду провели, и насчет труб, и… — Пойдем, — он взял Ветку за руку, — покажу тебе спальню.
— А ванну?
Странно, днем ее глаза казались серыми, а сейчас, как и прошлой ночью, Альберт мог поклясться, что они зеленые, как горошины в стручке, как небо на закате…
— Ванну — это обязательно, — кивнул он, обнимая девушку за талию. Удивительно приятным было ощущение. Не от талии, хотя, конечно, не без того — от осознания себя настоящим волшебником. Без всякой там магии, без ничего… Маленькое чудо. Показать этой зеленоглазой совсем другую жизнь, чем та, к которой она привыкла.
Рассохшиеся двери неприятно скрипели от сквозняков, но право же, эти досадные звуки были полностью искуплены роскошью, что предстала перед Веткой, когда Альберт с поклоном открыл перед ней дверь ванной комнаты.
Мраморная облицовка нисколько не пострадала за сто лет, и сейчас гладкий, полированный камень матово засветился. Бело?голубые стены, серо?белые пол и потолок, неглубокий полукруглый бассейн, выложенный все той же мраморной плиткой.
— Ух ты, — Ветка остановилась на пороге, оглядываясь вокруг, — как красиво!
— И удобно, — добавил Альберт. — Вот здесь, видишь, рычажки? Ими можно регулировать температуру воздуха и влажность. А…
— Что делать?
— Теплее или холоднее. А вот тут, смотри, регулируется темпера… в общем, вода, горячая или холодная, или теплая. Любая.
— А за той дверью что?
— Душ.
— Как это?
— Да просто вода льется сверху, а внизу утекает.
— А там? — Девушка показала на другую дверь.
— А там… э?э… Да вот, сама посмотри. — Апьберт открыл дверцу.
— Это… А! Я поняла, — Ветка покачала головой, — ну совсем как у нас в комнатах для богатых. А остальным просто дырка в полу. И не в доме, а на заднем дворе. Как интересно богатым быть! А это что?
— Биде, — коротко объяснил Альберт, не зная, то ли смеяться ему, то ли начинать краснеть. Определенно, прежде чем приглашать в дом женщину, следовало проконсультироваться у старшего, что ей можно показывать, а что нельзя. И главное, как объяснять назначение того, что показывать можно.
Кстати, Артур со своими женщинами обходился вообще без экскурсий. В дальнейшем это тоже надо будет взять на вооружение. Наверняка ведь есть какая?то отработанная технология, какая?то схема, алгоритм, безотказный и надежный. Не может не быть. Артур ведь им пользуется. Он увлек Ветку обратно в ванную комнату:
— Там все понятно, а здесь смотри: вот это раковина, чтобы умываться.
— Как цветок. — Ветка пальцем потрогала гладкую поверхность. — Ой! — Ее глаза, сейчас почему?то и вовсе голубые, распахнулись. — А это мыло, да? Настоящее?
— Н?ну. — Альберт слегка озадачился, потому что понятия не имел, что такое «ненастоящее» мыло. — А какое еще бывает?
— Бывает мыльный камень, — наставительно сообщила Ветка. — Странный ты какой. Сразу видно, что всю жизнь богатый. В лавках, где мыльный камень продается, никогда, наверное, не был, да? Туда только прислуга ходит, всякое нужное для хозяйства покупать, что господам не интересно. Но он щиплется. Я настоящее мыло покупаю иногда. У меня и сейчас кусочек лежит. Он так пахнет!… — Она мечтательно улыбнулась, потом снизу вверх заглянула Альберту в лицо: — Тебе смешно, да?
— Нет, — он помотал головой, — просто… я не знаю, я мыльного камня не видел ни разу.
— А, ничего особенного, — Ветка махнула рукой, — и не пахнет, и щиплется, и вообще им стирают, а не моются.
Мне только непонятно, почему у тебя мыла так много, да еще и разноцветного? Зачем?
— Э?э… — Не объяснять же ей, что вся эта роскошь предназначена исключительно для женщин, женщин, которых приводит Артур. А старшему везет на таких, каким и особняк в три этажа особой роскошью не кажется. — Ну… ну, скажем, вот это, — Альберт показал на голубой, слабо пахнущий не то листьями, не то дождем овал, — умываться. Оно тонизирует… ну, для кожи полезнее. Вот это, светло?желтое, антибактерицидное. Я тебе потом объясню, что такое бактерии, ладно? А вот здесь, — жестом фокусника он раздвинул дверцы утопленного в стене шкафчика, и Ветка ахнула снова.
Альберт мысленно поблагодарил Артуровых дам, которым помимо цветов и украшений обязательно требовалась разного рода дорогая мелочь вроде ароматических солей, душистого жидкого мыла, наполнителей для ванн и прочей ерунды. Они без этого не жили. Чахли и дохли. А поскольку старший обычно понятия не имел, когда и с кем именно заявится домой, требовалось, чтобы все было в лучшем виде в любой момент времени.