Альберт переводил арбалет с одного гиганта на другого. В кого стрелять? Черный, с огромным своим клинком, был страшен, но он защищался. Защищался. Значит, это все?таки Артур. И стрелять надо в белого. Только возьмут ли его обычные стальные болты?
А золотые в безмагии — просто куски мягкого металла. Альберт снова взвел арбалет, вскинул, прицеливаясь.
Сияющий меч, обойдя черное лезвие, уже летел сверху вниз, наискось, чтобы от плеча и до середины груди — одним ударом. С любым другим бойцом этот финт прошел бы, не мог не пройти: быстрый, легкий клинок против тяжелого двуручного чудовища. Но Артуру всегда хватало скорости на двоих: и на него, и на его оружие. Правда, в этот раз он чуть?чуть опоздал. Опоздал слить удар или принять на гарду. И первая за весь бой контратака стала последней. Черный меч разрубил руку Зако. Слишком тяжелый, чтобы остановиться сразу, взлетел, описывая крутую дугу.
И рухнул.
Нет, не от плеча до груди. Просто — пополам. И так, оказывается, бывает.
Арбалетный болт, хрустнув, вошел в уже мертвое тело.
* * *
Наваждение прошло не сразу. Оно не спешило, уползало туманом, распадалось на ватные клочья.
Белые.
Черные.
Вместо поверженного титана — тело Зако. Очень много крови. Очень много. Сухая земля не успевает впитать ее и медленно раскисает.
Вместо чудовищного победителя — Артур. Стоит на коленях прямо в кровавой грязи. Перепачканный Миротворец валяется рядом.
— Господи, прими душу раба твоего…
— Артур… — никак не получалось повесить арбалет обратно на седло, — Арчи…
— … Прими его душу, Господи, милость Твоя бесконечна, пусть покоится он с миром. Пожалуйста!
Замолчал. Ждет ответа. Смотрит на Зако. Помедлив, осторожно, почти ласково, закрывает Золотому Витязю глаза. И, вскинув голову, кричит в лицо небу:
— Он же не знал! Он не виноват! Он не хотел так, не хотел, слышишь! За что караешь Ты, Всеблагой?! Его за что?!
Альберт слетел с седла прежде, чем Артура начало обливать золотым сиянием. Резко тряхнул старшего за воротник. Не дождавшись реакции, отвесил пару звонких оплеух:
— А ну вернись! Вернись, я сказал! Не смей меня бросать! Артур, меня же убить могут.
— Тебя убьешь, — неожиданно ворчливо, но уже своим голосом, без намека на запредельный пафос, пробормотал старший.
Альберт присел с ним рядом. Недоверчиво заглянул в безмятежные синие глаза:
— Это ты?
— Да.
— Точно?
— Да.
— Что это было?
— Не знаю, — Артур пожал плечами, — я его убил.
— С Галешем что?то случилось.
— Теперь уже все равно, — сказал Артур, — поехали домой, братик, ладно?
* * *
Профессор Фортуна не мог отправить к Волчьей мельнице ни одного элементаля. И даже Варг не сумел убедить своих друзей?духов слетать на разведку. Телепортация тоже не удавалась. Целых три активатора были переломлены без всякого результата, прежде чем профессор понял, что заданные координаты лежат в зоне безмагии и телепортация туда еще долго не будет возможной.
Однако несмотря на безмагию, на Волчьей мельнице творилось что?то невообразимое. Энергетические потоки, каковых в Единой Земле было великое множество, деформировались и сплетались в жгуты — настолько жадно и властно кто?то завязывал их на себя. Все, сколько есть. С такими силами не справился бы и Альберт. Да что там Альберт! Даже Лунный Туман, обитатель Триглава, приди ему в голову мысль воспользоваться обычной колдовской энергией, не сумел бы забрать так много.
Это злило. Безмагия она и есть безмагия — демоны от нее бегут, духи развоплощаются, маги теряют силы, а в книгах садятся аккумуляторы, и они становятся обычными «секретарями», да еще и с разряженными батарейками. Но тому, кто резвился сейчас на Волчьей мельнице, не было до этого дела. А профессор Фортуна — лучший, хоть и не самый сильный ученый в мире — не мог понять, что происходит
Правда, позлившись несколько минут и наорав на Варга, подвернувшегося под руку, профессор успокоился, здраво рассудив, что все, наверное, к лучшему. Соваться на Волчью мельницу, когда там творится что?то непонятное, — это для Альберта. Вот уж кому совершенно все равно: Волчья ли мельница, или какое?нибудь давно отслужившее свой срок капище, или один из кошмарных «пряничных домиков» — господин Альберт над такой ерундой не задумывается.
И почти сразу, как только настроился господин Фортуна на терпеливое ожидание, там, у мельницы, что?то взорвалось, и силовые линии, как отпущенные пружины, развернулись, выстраиваясь в привычную паутину. Эта паутина начала разбухать, наливаться энергией, нити ее засияли, различимые уже обычным, не магическим зрением. Нити.. веревки… канаты… стенки истончались, становились прозрачными..
— Высокое Небо! — пробормотал Варг, и, не дожидаясь распоряжений, принялся торопливо отключать все приборы: мэджик?буки, светильники, сигнализацию, щиты, установку невидимости, экспериментальную модель трансформатора…
Вовремя. Сгорело лишь два садка с элементалями. Самые торопливые духи, поспешившие удрать в свою стихию, тут же вспыхнули и взорвались от переизбытка энергии. Остальные попытались забиться обратно в садок. Профессору показалось даже, что они испуганно попискивают. Варг, что?то ласково приговаривая, собрал их вокруг себя, и сидел теперь посреди комнаты, облепленный разноцветной мелкотней.