— Нас ночью эльфы окружили, — старательно выводили семь глоток, — Приходит час последний наш. Но трупы нелюдей поганых Украсят утренний пейзаж.
Что ж, в конце концов Артур и не рассчитывал на рифмы. В размере певцы удерживались, и то ладно.
— Значит, говоришь, Поповище? — уточнил командор.
— Да.
— И ты полагаешь, что там их гнездо? А может, Ирма твоя в Поповище живет просто?
— Нет.
— Да.
— И ты полагаешь, что там их гнездо? А может, Ирма твоя в Поповище живет просто?
— Нет.
— Почему?
— Там не дом, там часовня.
— Откуда ты знаешь? — с недоверием спросил сэр Герман. — Сам же сказал — точность плюс?минус километр.
«Мне эти ваши километры»… Артур вздохнул:
— Был я там.
— Когда успел? Ах, ну да, ты ж у нас на тулпаре, — командор, хмыкнув, покосился на Серко, — на белом пегасе.
— На сером, — безнадежно поправил Артур. — До Поповищa час всего ехать.
— Три.
Артур молча полез за трубкой. Продолжать беседу в таком ключе он не собирался. Если сэру командору угодно ехидничать, сэр командор может заниматься этим сам с собой. Серко — серый, а не белый. Белых лошадей не бывает. Бывают альбиносы, нежизнеспособные и годные только на колбасу. До Поповищa ехать — час. Три часа добираются туда те, у кого либо лошади дохлые, либо геморрой. И про километры он ничего не говорил, просто обвел место на карте. И…
Над нами вороны кружатся,
Да стрелы сыплются из тьмы.
И песни сложат, может статься,
О том, как в битве пали мы.
Да уж. Сложили песню. Такую песню — до самых печенок продирает. Жа?алостливая.
— Часовня большая? — спросил сэр Герман.
— Подвал в ней есть, — Артур тряхнул головой: от песни звенело в ушах, — и источник. Правда, слабый совсем.
— Ты рядом был? Магию чуял?
— Жемчужину только.
— А источник?
— Храмы всегда стоят на источниках.
Он закурил, и командор недовольно поморщился:
— Бросал бы ты это дело.
— М?м?
— Гробишь здоровье. Да и грех это, сам ведь знаешь.
— М?м, — с удовольствием кивнул Артур, выдохнул дым, — надо и мне как?то грешить.
— Уверен, что братишка твой насчет Ирмы не понял?
— У него, что не интересно, в голове не держится.
— Да я не про Поповище, — досадливо объяснил сэр Герман. — Я спрашиваю: понял ли он, для чего ты за ней следишь?
— Нет. Он думает, я влюбился.
Сэр Герман одобрительно хмыкнул:
— Хорошо придумал. А он, что же, поверил, что ты, и вдруг — в ведьму?
— Это он придумал, — прохладно ответил Артур, — я спорить не стал.
И снова молчание. А из обоза песня дикая на всю округу. И то сказать, чего бы не поорать, если душа просит?
Пусть все слышат: братья?храмовники погулять вышли.
И этот крик из наших глоток,
Быть может, наш предсмертный вой…
— Очень может статься, — пробормотал Артур.
— Что? — не разобрал сэр Герман.
…но многим эльфам суждено тут
Лежать с пробитой головой
Нас похоронит вольный ветер,
Иссушит кости пыль веков.
И эльфы долго будут квасить
Вино из наших черепов.
Трогательная песня. Поменьше бы таких, глядишь, и жить стало бы веселее.
— Где она живет, ты выяснил?
— В Шопроне, на улице Сухой, в доходном доме Зичи. Четвертый этаж — под самой крышей.
— Высоко забралась твоя ведьма.
— Она не моя, — сказал Артур, — и она теперь летать умеет. Ей наверху удобнее.
— Левитация, — задумчиво произнес командор. — Это те артефакты, что она в Цитадели нашла?
— Да.
— При тебе она ими пользовалась?
— Да.
— Чем именно?
Артур помолчал, поглаживая теплую гриву Серко. В первый раз Ирма пришла к нему, украсив себя одним лишь тоненьким браслетом. Самой неброской игрушкой из найденных в Цитадели. Браслет — витая серебряная проволочка, удивительно шел к узким бархатным бриджам и шелковой безрукавке, тоже узкой, обтягивающей сильное гибкое тело. Так не одевались в Долине. Так не одевались в Долине горожанки, и уж тем более даже помыслить о подобном наряде не могли бы жительницы деревень.
— Так одеваются богатые, — рассмеялась Ирма, правильно истолковав замешательство Артура. — Вот видишь, никаких юбок, никакого бабства. Разве так я не красива?
— Очень смело, — сказал он, взяв ее руку с тонкой змейкой браслета. — На меня не действует магия.
— Ох! — На мгновение она растерялась, кажется, даже смутилась.
Ну да, браслет, который должен был заворожить, добавить хозяйке прелести и очарования, на Артура действительно подействовать не мог. Но Ирме нужды не было украшать себя волшебными цацками.
— Представляю, что ты обо мне подумал, — смеялась она потом, вытянувшись рядышком на смятой постели и пальчиком катая браслет по его груди. — Явилась ведьма, дура дурой, вертит хвостом, а магия?то, пфух…
— Я не думал, — утешил ее Артур, — я вообще редко думаю.
Она поверила. В это многие верили, иногда даже младший. Видимо, есть какой?то предел физических размеров, после которого мозги уже не подразумеваются.
— Ирма не та, за кого себя выдает. — Вопросом командора об артефактах Артур пренебрег.
— То есть?
— Она не простолюдинка.
— Откуда ты знаешь?
Он пожал плечами:
— Женщин из знатных семей учат многому, что не положено знать простолюдинам. Ну… разному там…
— А?а?а, — сэр Герман глубокомысленно кивнул, — ты о сексе. Да, дворянки многое умеют. И насколько она тебе доверяет?
— Все больше. Нужно поднять архивы за последние двадцать лет. Узнать, в какой из семей пропала дочь.