Сто лет назад о героях речи не шло, зато много разговоров было о костре или плахе или об арбалетном болте в голову. Последнее, впрочем, всерьез не обсуждалось. Один раз только сэр Герман, тогдашний командор Единой Земли, заикнулся, что, может быть, болт лучше, чем костер. Быстрее и… и вообще.
Не поняли тогда командора.
Быстрее? А куда спешить?то?
И хорошо, что совсем не улыбалось сэру Герману отдать своего рыцаря под трибунал. Отдавать пришлось бы обоих: Артура и Альберта, и неизвестно еще, кому досталось бы больше: им двоим — за колдовство или ордену Храма — за пользование услугами колдунов. С другой стороны, сожгли бы их с Альбертом тогда, сейчас не было бы дурацких сказок.
Опасных сказок.
Артур курил.
Он в самом деле не знал, что хуже: быть колдуном или героем.
Вчера вечером еще получалось отмахнуться от размышлений. И ночью тоже получилось. Не до того ночью было. А с утра червячок сомнений, бодрый и выспавшийся, взялся вгрызаться в грешную рыцарскую душу. И вот, пожалуйста: «соблаговолите наведаться в Сегед, дабы я мог пообщаться с Вами лично».
Слог, изысканный до насмешливости. Видать, не терпится новому командору христианское рвение проявить.
«Может статься, не такой уж он и новый, — напомнил себе Артур, попыхивая трубкой, — сто лет прошло. Кто знает, когда орден в его руки перешел?». Значит, старому командору не терпится. Еще того не лучше.
В какой?то степени Артур понимал главу ордена. Живешь так вот, живешь, все тихо и спокойно, и вдруг, здрасьте пожалуйста, появляется живая легенда. Вроде бы как твой подчиненный, но кто их, легендарных, знает? Они, легенды, мертвые куда лучше, чем живые. И у большинства, кстати, хватает совести помереть вовремя. То есть не то чтобы они сами это делали, но, если верить сказкам, доброхотов, желающих помочь герою с переходом в лучший мир, хватало всегда.
И ведь помогали. А потом плакали и сочиняли песни.
Дурацкие.
В общем, думай, не думай, а в Сегед ехать надо.
— Второй день живу, — буркнул Артур, в последний раз затягиваясь сладковатым дымом, — а уже весело.
* * *
Лошадей «для Альберта Северного» привели, когда часы на городской башне пробили восемь.
Артур еще разок заглянул к брату — тот спал как убитый. Ну лентяй! Ста лет ему мало. Будить его Артур не стал. Оставил на столе кошелек с деньгами, поцеловал младшего в черные вихры на затылке да прикрыл ставни, чтоб не лезло в комнату жаркое нахальное солнце.
Ну вот и все.
Пора в Сегед.
День Гнева
… Кажется, он успевает. Времени предостаточно. Провозвестники, по обыкновению, сообщили о своих намерениях за двадцать четыре часа до акции. Они всегда давали людям время покаяться перед смертью, проститься и уладить все неотложные дела. Они также давали время и на эвакуацию. «Бегите. Рано или поздно вам некуда будет скрыться». И они всегда использовали принцип «мертвой руки».
Командир региональной группы по борьбе с терроризмом очень быстро сообразил, что не справится своими силами, и запросил помощи. Что ж, был отпуск и нет отпуска. Бывает.
Мастиф не стал поворачивать за угол. Он срезал его, пройдя сквозь стену и появившись за спинами четверых Провозвестников.
— Не двигаться! Молчать!
Сектанты, вооруженные короткоствольными пороховыми автоматами — и где только добывают такое старье? — послушно замерли, ожидая дальнейших распоряжений.
Мастиф терпеть не мог работать с Провозвестниками. Почему?то, беря их под контроль, чувствовал себя так, как будто с головой погружается в липкую слизь.
А эти к тому же еще и не искомая третья группа. Просто пост, выставленный в коридоре. И конечно же они понятия не имеют, где их командир с активатором запуска «прыжкового» двигателя.
— Вы ничего не видели, — сказал Мастиф, — на вашем участке ничего не произошло. Меня здесь нет и не было. Повторить!
— Я ничего не видел, — заговорили все четверо в один голос, — на участке ничего не произошло.
Мастиф кивнул и пошел дальше. Уже через несколько шагов он учуял за стенами еще одну группу. Сверился с планом: раздевалка, совмещенная с комнатой отдыха. Ага. Там?то наверняка и есть искомый командир с активатором.
Когда все закончится, то есть, опять же — потом, Мастиф душу вытрясет из умника, догадавшегося пропустить в СМИ информацию о том, как спаслись остатки команды без вести пропавшего в космосе транспортника «Покровитель»…
* * *
Альберт проснулся поздно. Вообще, вставать много позже брата было для него в порядке вещей. Артур?то поднимался еще до солнца и свежий, размявшийся, успевший и умыться, и помолиться, и позавтракать встречал зевающего брата беззлобным:
— Господин колдун проснуться изволили, значит, дело к вечеру.
Альберт повернулся на постели. Глянул в окно сквозь полузакрытые ставни. И задумался: что скажет Артур сегодня? Дело действительно шло к вечеру. А потом юноша узрел лежащую на столе записку и понял, что сегодня старшего вообще не увидит.
Выведенные каллиграфическим почерком несколько слов сообщали:
«Я в Сегеде. Деньги у Бердничека. Понадобятся — получишь по перстеньку. Не спи долго. Не забывай умываться. Делай зарядку и не злоупотребляй пирожными. Артур».
«В Сегеде он, — хмыкнул Альберт. И снова посмотрел в окно. — А ведь, пожалуй, треть пути уже сделал». Старший брат его так и не научился признавать значительные по меркам Единой Земли расстояния за что?то серьезное. Для него поездка в далекий Сегед была и оставалась всего лишь небольшой прогулкой: три дня — туда, три — обратно. Пустяки! Впрочем, по поводу своего возвращения Артур не написал ни слова. И деньги оставил в Шопроне. Значит, может вернуться не скоро. О том, что брат может не вернуться вовсе, Альберт даже не задумался. Чтобы с Артуром да случилось что?нибудь!