Артур по?прежнему держался во главе, сразу за ним ехали двое братьев. Замыкали колонну сержанты, охранявшие обоз.
Под навесом, что остался на месте древней станции, разбили лагерь какие?то путешественники. Четверо. Двое с оружием. Сэр Герман пригляделся, увидел в стороне пару крепких, толстоногих лошадок, телегу, груженную угловатыми кусками металла.
Хайдуки с кузнецами на автомобильную свалку ходили. Отважные люди, ничего не скажешь. Решили не дожидаться каравана с храмовой охраной — сами пошли. Оно и верно: лето на дворе, притихла нечисть.
Один из мужчин уже встал, приветственно замахал руками, присоединяйтесь, мол, к костру. Отужинаем чем бог послал…
Артур ударил Серко пятками. С ровной рыси жеребец прыгнул в галоп. Сверкнуло — как будто память стала явью — заходящее солнце на лезвии топора. Раз, второй, третий… Алым по стали.
Алым… Господи, нет!
Один из хайдуков попытался убежать. Подкованные копыта Серко ударили его в спину. Взлетел и опустился топор.
— Чувырлы, — как ни в чем не бывало объяснил Артур подлетевшим братьям, — земляные.
— Чув?вырлы, — непослушными губами произнес брат Петр, — земляные чувырлы рассыпаются п?прахом.
Обученные лошади не боялись крови, но, чуя настроение хозяев, храпели, переступали, нервно взбивая фонтанчики пыли. А крови было достаточно, и сквозь ту же пыль прокладывали себе дорожку темные ручейки.
— Миротворец убивает, а не развоплощает, — просто сказал Артур. И поднял невозмутимый взгляд на подъехавшего сэра Германа. — Дальше надо пройти. Не ночевать же здесь теперь.
Подтянулся обоз. Оторопевшие послушники зачарованно смотрели на убитых людей. Пусть смотрят — надо им привыкать. Не дай бог, правда, еще когда увидеть, как человек человека топором пополам рубит.
— Лошадей заберите, — распорядился командор и догнал вновь выехавшего вперед Артура.
— Земляные чувырлы рассыпаются прахом, — сказал еле слышно. Одному Артуру сказал.
Синью грозовой сверкнули в ответ глаза.
— Сэр Герман…
И, не договорив, шенкелей коню дал. Да пошли, мол, вы все. Не учите ученого.
… Ночью же он просто исчез. Вроде только что сидел в стороне от костра, то ли чураясь братьев, то ли понимая, что чураются его самого. И вдруг не стало. Первым Галеш обеспокоился — вот еще кто трупов не испугался. Но певцы, они все на голову трудные. Галеш обеспокоился, завертелся:
— А где Артур?
— Да где бы ни был, — бросил один из сержантов, — там пусть и остается.
— Я… — Галеш поднялся было, да второй солдат его за полу дернул:
— Сиди! Будешь ты ночью бродить.
И снова тихо. Молча сидят люди у костра. Молча стоят часовые поодаль. Никому говорить не хочется. О ерунде — противно. О том, что стоит разговора, — еще гаже.
Артур появился так же неслышно, как исчез. Тронул командора за плечо, поманил за собой.
Молча.
Ругая себя за дурость, сэр Герман все?таки оставил меч лежать у огня. Встал, бросил остальным:
— Все в порядке.
И пошел в непроглядную после яркого костра темнотищу.
Шли долго — с полчаса, не меньше. Молча шли. Только песок под ногами поскрипывал противно.
А когда пришли, Артур все так же без слов вниз указал. На землю. Пригляделся сэр Герман. И увидел.
Четыре тела. Не тела даже — четыре бурдюка полупустых. Внутренности выедены, как всегда чувырлы делают. Они облик живого человека принять не могут. Вот и убивают. Ну и едят заодно — нечисть почти вся человечину предпочитает. А головы целы. Головы чувырлам без надобности. Земляным.
Вот если бы огненные были, те бы, наоборот, черепа изнутри выжгли. Огненные больше всего для магов опасны, мажьи мозги, как известно, особенные.
А воздушные…
Артур уже отвернулся, обратно в лагерь пошел.
— Арчи! — окликнул его командор.
— Ну?
— Извини.
— Не за что.
— Есть за что, — сказал сэр Герман. — Я за сто лет забыл многое и отвыкнуть успел. Нельзя было забывать. Я сомневаться в тебе начал, мальчик, вот за это и прошу прощения.
— Сто лет, — эхом повторил Артур, — сто лет — это много.
— Что у тебя с братом?
Пожал плечами:
— Не знаю. Он вырос.
— И ты уже не нужен ему, да?
— Просто ревность. — В темноте не разобрать, но, кажется, коснулась лица улыбка. — Пройдет. Привыкну.
— Младшие вырастают рано или поздно, — вполголоса заметил командор, — вырастают и уходят жить сами по себе. Но они все равно младшие. Их надо защищать, беречь, помогать, когда сами они помочь себе уже не могут. Иначе случится беда.
— У вас был брат? — не то спросил, не то констатировал Артур.
— Был.
— Вы его обманывали? Когда?нибудь?
— Я никогда не видел его. Просто знал, что он есть. И думал всегда, что он сам может о себе позаботиться.
— Его убили?
— Да. Его убил мой друг. Он не знал. А даже если бы и знал, все равно. Моего младшего брата, Арчи, нужно было убить. Но я знаю, что, будь я с ним, найди я его чуть раньше, — все вышло бы иначе. Ну что, пойдем в лагерь?
— Спасибо.
— Да не за что, — улыбнулся сэр Герман. — И все?таки мне нужно время, чтобы снова к тебе привыкнуть.
— Время есть. Привыкайте.
* * *
Присев рядом с костром, сэр Герман протянул руки к огню и какое?то время молча следил за игрой пламени, слушал треск рассыпающихся искр. Потом сказал:
— Это действительно были земляные чувырлы. Тела людей там, — он кивнул в темноту, откуда только что вышли они с Артуром, — завтра нужно похоронить их по?христиански. И еще, братья, то, что я должен был сказать сразу, но по недомыслию своему счел лучшим сохранить в тайне. Хотя, — хмыкнул он задумчиво, — ведь были же знамения, мог и понять. Словом, брат Артур не потомок Миротворца.