Еще несколько мгновений владыка Адам смотрел на него с жалостью, потом отошел от окошка.
Лязгнул засов, и тяжелая дверь отворилась.
Входя, митрополит бросил:
— Не двигайся. — Обошел вокруг замершего столбом Артура, поглазел снизу вверх, потом сел на табурет, опершись локтем на стол: — Раньше ты боялся меня, — заметил с дружеским удовлетворением, — теперь слушаешься. Я по?прежнему сильнее, а значит, Бог на моей стороне. Вне всякого сомнения, Миротворец, ты — посланник Сатаны и обладаешь определенной властью, но, как видишь, даже простые братья?монахи одним лишь словом умеют усмирить и тебя, и дьявола в тебе. Зная это, будешь ли ты отрицать, что сила моя — от Господа?
— А вас смущает мое сомнение?
— Меня смущают судьбы тех, кто прислушивается к тебе, Миротворец. Я пекусь о них, это мое стадо, а ты рыщешь вокруг, подобно волку, и пожираешь беззащитных овец. И у тебя еще хватает дерзости обвинять меня в неверно выбранном пути!
— Кто?то же должен. — Артур попробовал пожать плечами. Не получилось, конечно. — Зачем меня арестовали?
— За чго, сын мой. А именно: за ересь, колдовство, двойное убийство, шпионаж в пользу эльфов и смущение невинных душ.
— А содомского греха в списке нету?
— Есть связь с колдуньей. Дитя мое, — владыка Адам сочувственно покачал головой, — ты падаешь все ниже и ниже, ты уже начал убивать людей, ты безвозвратно губишь свою бедную душу, зачем же упорствовать, усугубляя и без того тяжкую вину? Сейчас тебе нужно каяться, чистосердечно и искренне каяться, чтобы спасти себя и своего брата…
— А он при чем?
— Разве того, что он колдун, недостаточно?
— Альберт не колдун.
— Интуит, дикий маг — называй как хочешь. — Обутой в сандалию ногой митрополит поворошил осколки гипса на полу. — Вид христианских святынь противен тебе, Миротворец?
— Нет.
— Однако ты уничтожил распятие. Что ж, давай считать это случайностью. Я слышал, ты неглуп. — Владыка подпер щеку ладонью, разглядывая Артура с задумчивым вниманием. — Скажу откровенно: ты не производишь впечатления человека, хоть сколько?нибудь наделенного способностью мыслить, и в то же время я понимаю, что убогого рассудком Враг не выберет своим эмиссаром. Видимо, в тебе он получил редкое и счастливое сочетание разума и силы, а исходя из этого предположения, я могу надеяться, что ты правильно оцениваешь положение, в котором оказались вы с Альбертом. Список обвинений ты выслушал и знаешь, что любое из твоих преступлений карается смертью. Я, в свою очередь, прекрасно понимаю, что ты будешь отрицать все, вообще все, уповая на то, что Сатана защитит тебя от пыток, а также на то, что в ордене Храма рано или поздно прознают о твоем аресте. Вопрос лишь в том, сколь долго ты будешь упорствовать во лжи, не так ли, сын мой? Мой бедный, грешный мальчик…
Артур выдержал лицо и даже сумел снова улыбнуться:
— Я не лгу в храме.
..
Артур выдержал лицо и даже сумел снова улыбнуться:
— Я не лгу в храме.
— Ты уже начал. Ну да ладно, пока что мы лишь беседуем, один на один, без писца, без дознатчиков. Дело в том, что никто не найдет тебя здесь, Миротворец, никто даже не будет тебя искать. Ведь ты не вернулся из Серого леса и не вернешься до тех пор, пока мы не получим от тебя полного и искреннего признания во всех совершенных преступлениях.
— Зачем так сложно? — удивился Артур. — У вас же наверняка все готово, нужна лишь моя подпись или как здесь заведено? Кто мешает нарисовать и ее тоже?
— Только и исключительно забота о твоей душе, дитя мое. Мне не хватает некоторых подробностей, и я хотел бы получить их из первых рук. Ты же, покаявшись во всем, спасешь себя от геенны, а своего брата — от смерти.
— Ну да?
— Ах, Миротворец! — Владыка Адам встал из?за стола и подошел к Артуру, ласково заглянул в глаза. — Неужели ты думаешь, что я возьму на себя такой тяжкий грех, как смерть некрещеного? Неужели ты полагаешь, что я способен отправить в ад бедную, заблудшую душу? В ад — на вечные мучения, в огонь, в кипящую серу, без всякой надежды спастись хотя бы во время Суда… Итак, какой порядок тебе предпочтительнее: будешь отвечать на вопросы сразу или сначала убедишься, что твоему брату здесь может быть куда хуже, чем в преисподней?
— Спрашивайте, — сказал Артур.
— Зачем вы ездили в Стополье?
— По заданию ордена Храма.
— В чем заключалось задание?
— Я должен был выяснить, крещен ли Зако Чопич, Золотой Витязь.
— И это все?
— Все.
— Что же ты выяснил?
— Он не крещен.
— Не был крещен, — поправил отец Адам, — ты ведь убил Зако. Удалось ли тебе узнать причины, по которым этот бедный юноша оказался лишен крещения?
— Да.
— А есть ли у тебя доказательства того, что причины эти не просто плод крестьянских суеверий?
— А вы по?прежнему считаете, что ваша сила от Господа?
— Таинству помешала твоя проклятая кровь!
— Да оба хороши! — Артур не выдержал и рассмеялся. — Один другого святее. Что вам еще интересно, Ваше Высокопреосвященство?
— Ты много времени провел в архивах стопольского прихода. Что ты искал там?
— А как вы думаете?
— Что ты нашел?
— Ну и мразь же вы, Ваше Высоко…
… Пощечина была, конечно, вполне заслуженной, но, на взгляд Артура, митрополиту сан не позволял заниматься рукоприкладством. Вообще бить начали как?то часто. Ой, не к добру…