Так оно, собственно, и было.
Ольжех не без оснований считал, что его мир — лучшее место для уединения. Точнее, он считал так, пока не пришло письмо от профессора Фортуны.
— Связь между идеальным взаимостоянием и феноменом Братьев очевидна, — сообщил Ольжех не то себе, не то траве под ногами, — и только слепец или дурак может отмахиваться…
— А профессор твердит про недостаточность фактического материала, — произнес молодой веселый голос.
От скалы отделился клочок тумана, на глазах собрался в человеческий силуэт, мгновением позже оформилось лицо, блеснули яркие глаза.
— Рад видеть тебя в добром здравии, господин Ольжех.
— А чего мне сделается, Варг? — Маг небрежно кивнул в ответ на поклон. — Значит так, слушай меня внимательно. Этого вашего… Безымянного можете отправлять сюда. Но предупреди его, чтобы был поосторожнее. Один из тех, кто его встретит, — рыцарь.
— Какой?
— Храмовник, — мрачно буркнул Ольжех.
— Храмовник? В твоем доме? — Тот, кого звали Варгом, расхохотался, сверкнув острыми белыми зубами. — И вы не перегрызли друг другу глотки?
— Глотки грызть у вас принято, — отрезал старик.
— Подожди, — Варг перестал смеяться и помотал головой, — извини, я не хотел тебя обидеть. Но мне сказали, что здесь будет маг.
— Маг тоже будет. — Ольжех пожевал губами. — Их двое. Рыцарь и колдун. Два брата.
— «Феномен Братьев». — Варг вновь улыбнулся. — Как в сказках, да? Ладно. Я скажу Безымянному.
— Уж потрудись, — пробурчал старый маг. — Да, где там у вас, — он дернул головой, — вино купить можно?
Варг поднял брови в таком искреннем изумлении, что Ольжех разъярился окончательно:
— Да не себе я, — зарычал он неожиданно низким голосом, — не себе! Чего ты пялишься?
— В столице. — Его собеседник попятился к ручью. — Есть там погребок, «Алмаз» называется. Лучшие вина. Не ошибешься.
Маг фыркнул вместо прощания. И исчез.
Варг постоял еще с минуту, размышляя над услышанным, и исчез тоже.
И почти сразу в дверях появилась высоченная, стройная фигура Артура. Парень огляделся. Посмотрел на черное небо:
— Намутили колдуны.
День ведь на дворе… — Он как?то нерешительно потер подбородок, огляделся вновь и пробормотал тихонько: — Да будет свет. И стал свет.
* * *
Два старика тяжело смотрели друг на друга через длинный тяжелый стол, заваленный книгами и бумагами. Господин Ольжех и профессор Иляс Фортуна, ученик и учитель. Оба седые, оба костлявые, с одинаково водянистыми, давно уже выцветшими глазами. Похожие, как братья.
— Сколько можно мусолить одну и ту же тему? — склочным голосом спросил Ольжех. — Вы считаете, что идеальные взаимостояния, а также связанное с ними Наложение укладываются в систему. Я не согласен с этим, но готов признать вашу точку зрения. Так почему бы вам, профессор, не открыть глаза пошире и не взглянуть на проблему с моей стороны?
— Ты разбудил их? — скучно поинтересовался Иляс Фортуна.
— Я убрал стазис.
— Они проснулись?
— Да!
— Кто первый?
— Рыцарь.
— Жаль.
— Профессор, еще не поздно все исправить. Можно просто оставить их там: маленький колдун не умеет делать пробои. А я готов отказаться от Прохладного мира: «карманов», в конце концов, предостаточно, найду себе другой дом.
— Я ценю твою жертву, Ольжех, — кисло поморщился Фортуна, — но ты преувеличиваешь опасность.
— Вы же сами считали, старый вы… В первый раз идеальное взаимостояние наблюдалось за полгода до перигея. В двадцатый день второго месяца весны. Вы помните? И снова — через полгода. Если даже мы и не знаем точно, когда родился первый из братьев, то уж насчет второго известно все вплоть до часа рождения. Двадцатое апреля года сто семнадцатого от Дня Гнева.
— И снова рыцарь первый, — не услышав собеседника, пробормотал профессор. — Ты засек время, Ольжех?
— Что?
— Время между пробуждением первого и второго?
— Когда я уходил, колдун еще не…
— И когда ты поумнеешь? Прекращай болтать и отправляйся домой, может быть, еще успеешь. Мне нужно знать точное время, ясно? Да, и по поводу влияния Братьев на космогонию… чушь, чушь и еще раз чушь! Не они, Ольжех — на них. Через них, если тебе угодно. И я уже объяснял тебе, что не использовать такие силы есть глупость непростительная. Куда большая, чем использовать их неосторожно. Все. Ступай.
* * *
Вымывшись, обсохнув и переодевшись, Артур вернулся в пещеру. Постоял над усыпальницей брата. Тот уже не лежал в чинной позе покойника. Он перевернулся на бок и сладко спал. Крепко спал, улыбаясь чему?то.
— Лентяй, — укоризненно вздохнул Артур. Сдвинул прозрачную крышку, чтобы братик, в случае необходимости, мог выбраться из своего гроба. А потом достал из стенной ниши седельные сумки и тяжелый двуручный топор в чехле из тонкой кожи.
Вытащив все это добро на солнечный свет, рыцарь бросил сумки на траву, затем расчехлил топор и придирчиво осмотрел сверкающее лезвие. Хмыкнул удивленно:
— Порядок.
Вновь надел на оружие чехол… и вскочил на ноги, прислушиваясь.
В небе кто?то голосил.
Артур отступил к дверям, перекинул топор из руки в руку, машинально оглаживая пальцами топорище.
А из безоблачной, высокой сини вывалилась с громким, протяжным воплем черная фигурка. Человек падал вниз, раскинув ноги, нелепо выставив вперед зажатый в руках клинок. И вопил, вопил, вопил.