Озираясь, Вадим прогулялся вдоль набережной еще чуть, по крутой и скользкой лестнице спустился к воде. Здесь было зябко, ветер пробирал до костей. Съежившись, Вадим втиснулся в проем между двумя гранитными плитами, от которых исходил сырой, могильный холод. Как в склепе, подумалось ему. Что ж, умрем!
Теперь он умел это делать: погасить все ощущения, отключиться от себя, от среды, сосредоточиться на дальнем приеме. И обстановка располагала. Сколько раз он настраивался на ведьму раньше, но, видно, слишком далеко забрела Эва в своих странствиях. Если Вадим и вылавливал что?нибудь, то лишь смутные грезы.
Однако сейчас картинка держалась ясная и четкая, словно на кабельном тивишнике. Различались даже запахи, чего прежде не было,- кто?то из двоих заметно продвинулся за эти годы (может, оба). Вдобавок к ощущениям Вадим теперь принимал мысли, хотя и самые простые.
Он видел вокруг кусты и деревья, однотонные, как в инфрасвете; слышал шуршание веток и шелест листвы, сливающиеся с завыванием ветра над головой; чувствовал мокрую траву, хлещущую по голой коже. Под ноги послушно стлалась едва приметная тропка, давно нехоженая, судя по протянувшимся над ней веткам.
Когда успела Эва попасть в лес? — удивился Вадим. Все же без метлы не обошлось?
Тогда это была двухместная метла, поскольку Адам сейчас двигался впереди, могучим корпусом проламывая в чащобе путь.
Все же без метлы не обошлось?
Тогда это была двухместная метла, поскольку Адам сейчас двигался впереди, могучим корпусом проламывая в чащобе путь. Но большинство препятствий двоица перемахивала, взлетая, словно на трамплинах, а через поляны и просеки проносилась неслышными скачками, со скоростью колесника. При этом ни усталости, ни перегрева, ни одышки — что значит телесное совершенство!
Заросли наконец кончились, но потому лишь, что путь загородила высокая стена из силикатного кирпича. Тропинка здесь круто поворачивала и уходила вдоль забора — видимо, к воротам. Далеко. Глупо тратить время.
Эва отклонилась назад, присев на подставленную Адамом ладонь, и вознеслась к рядам колючей проволоки, нависшим над кирпичной кладкой. Проворно вскарабкалась на самый верх. Снизу к ней взмыла громоздкая фигура Адама, повиснув на стальном штыре. Через секунду оба уже были по ту сторону колючек.
Примерившись, Эва прыгнула вниз. Следом мягко приземлился Адам. Они выбрались на дорожку, усыпанную плотным песком, и…
— Черти их взяли, что ли? — прозвучал вблизи низкий тягучий голос.- Ну и куда они подевались?
С усилием Вадим вернулся в себя, в гранитный свой склеп, и задрал голову, вглядываясь. Прямо над ним проступали на фоне туч два широких силуэта, светились огоньки сигарет. Оказывается, не один он возлюбил ночные прогулки.
— Умеют ребятки,- отозвался второй голос, поживей и помоложе.- Я ж видел, как они разделились на мосту, а потом будто в воду канули. Профи, чтоб им!..
Перестав дышать, Вадим вдавился в камень. Вот так влип! Если заметят, отделают как… профи. Нет уж, в случае чего сигану в воду, и пусть догоняют. Не станут же они стрелять? Собственно, почему? Но пусть попробуют достать меня под водой!..
Низкий голос заперхал и прогундел:
— Гош удавится — такой куш!
— Сперва он подвесит нас,- возразил второй.- За помидоры.
— Мы при чем? Надо ж предупреждать.
— Большой, а дурак. Плевать ему на тонкости.
— Да разыщем, чего ты? Парни приметные, а уж эта стерва…- Первый восторженно матюкнулся.- Ух, я бы ей!..
— Где их теперь искать? Город большой.
— Запросим бюро — не впервой. Уж там…
— Братва, сматываемся! — вмешался третий голос.- Патруль на подходе.
Сигаретные огоньки полетели в воду, и силуэты бесшумно исчезли — экипировка у них была что надо. Вадим осторожно перевел дух и покачал головой. А если вправду сыщут? Не было печали — еще и эти.
Его неприлично трясло (спокойней было думать, что от холода). Вернуться в сон не стоило и пытаться. И странный это сон.
Постойте, а куда Эва забралась на этот раз, что за лесок такой симпатичный? Кстати, там мелькнуло на заборе нечто, какой?то знак… надпись… Дьявол! Это же… Институт. По крайней мере, все крепостные слухи указывают именно туда. Эх, не успел я прощупать к нему ходы…
Он попытался настроиться на Эву снова, но, конечно, не преуспел: настрой был сбит и, видимо, надолго. Однако теперь Вадим знал, где искать, и знание это совпадало с ощущением направления и, кажется, расстояния. А еще он ощущал тревогу, какое?то неясное неприятное предчувствие. Следовало спешить.
3. Ночные забавы
Подождав, пока по набережной процокают копыта патрульных кляч (что?то новое), Вадим тихо поднялся по лестнице и побежал, прячась в тени домов. Улицы были пустынны по?прежнему. Он проскакивал квартал за кварталом, ощущая в теле восхитительную неутомимость, как всегда вблизи этой парочки. И, как обычно, Вадим заблаговременно угадывал патрули — к счастью, их было немного.
Правда, один раз он едва не прозевал приближение угрозы — уж очень стремительным оно оказалось.
Из?за угла квартала вывернул обтекаемый колесник, похожий на исполинскую смоляную каплю, бесшумно рванул к нему. Вадим успел разглядеть две толстые рифленые шины, как у сверхмощного мотоцикла, ощутить под мерцающей броней знакомое сознание, настороженное и нацеленное,- затем метнулся в ближайшую подворотню, затаившись даже мыслями. Ночной охотник пролетел мимо, ничего не заметив, однако Вадим немного выждал, прежде чем продолжить бег: меньше всего ему хотелось возобновлять знакомство с Роем. По крайней мере, сейчас.
Наконец пошел дождь, несильный, но занудливый. Темнота сгустилась настолько, что в лесок Вадим вступил будто в подземелье. Здешние детали он различал не так ясно, как через глаза Эвы,- его тепловидение еще не включилось. Зато сил у Вадима прибавилось, будто в каждую ногу вставили по пружине, а все тело зарядили энергией. Не разбирая троп, он понесся напрямик, прыгая через овраги и перелетая кусты, прежде казавшиеся безнадежно высокими. И приземлялся после таких скачков Вадим без натуги, снова легко включаясь в бег,- даже с шага не сбивался.