Глава 2. «Я ПРИНИМАЮ БОЙ!»
1. Почти что Юстас
День не заладился с утра.
Для начала сломался транспорт, на котором Вадим ехал в КБ, и ему, вместе с дюжиной таких же бедолаг, пришлось пройти через унизительные объяснения на проходной — тем более абсурдные, что масштаб ночных событий становился уже несопоставимым с крепостными реалиями. Давно следовало послать эти реалии подальше, «отряхнуть прах», однако набранная за годы инерция неумолимо влекла Вадима дальше. Требовалось, видимо, нечто более весомое (еще?), чтобы вышибить из накатанной колеи.
И сама служба прокатилась сегодня вкривь да вкось да через пень колоду, словно Вадима уже вовсю мотало по этой самой колее. А в конце дня его неожиданно вызвал Управитель и сообщил:
— Вот что, Смирнов, в главк тебя требуют — срочно. Такие, понимаешь, дела.
— Зачем еще?
Управитель пожал плечами. Был он мужчиной пожилым, болезненным и в подробности вдаваться не любил. Ну вызвали и вызвали — ему что? Лишь бы самого не трогали.
Вадим прислушался к себе: ехать не хотелось.
— Куда сейчас? — спросил он.- Скоро отбой. Мотор, что ли, брать?
Конечно, это была шутка. Вообще частные колесники по Крепости мотались, но, как говорится, «не про нашу честь». Однако Управитель смотрел на подчиненного без улыбки, будто у него снова прихватило печень.
Однако Управитель смотрел на подчиненного без улыбки, будто у него снова прихватило печень.
— Права с собой? — Вадим машинально кивнул.- На,- Управитель уронил на стол связку ключей.- Потом пригонишь ко мне.
Щедрость была из ряда вон, и это насторожило Вадима еще больше. Он не любил странностей: обычно те имели неприятные последствия.
Спустившись ко входу, Вадим повернул на служебную стоянку, высматривая управительскую машину, но вдруг оцепенел, услыхав властное: «Эй!» — и оглянулся на голос.
Неподалеку, через дорогу, был припаркован двуколесник, а к нему прислонилась приземистая фигура поперек себя шире, слепленная из тяжелых глыб,- Николь собственной персоной, ближний гард росского князя, крутарь из крутарей. В гардии росичей он был едва ли не самым старшим и всегда отличался апломбом — Вадим знал его по секте билдеров, где коротыш начинал. И запомнился Николь агрессивной манерой поучать новичков: «Ты что, совсем тупарь, ни хрена не петришь?!»
А караулил он Вадима, хотя тот мог возникнуть из проходной на час позже. Более того: остановив спеца окриком, крутарь сам же к нему и направился, будто опасался, что Вадим ускользнет. Красуясь ловкостью, Николь перемахнул стояночный парапет, вразвалку приблизился. Цедя слова, зарокотал:
— Князь велел передать…
— Брон, что ли? — перебил Вадим, откровенно дразнясь.- Королёк ваш?
На секунду крутарь прикрыл глаза, будто пережидая приступ гнева, затем начал снова, столь же размеренно:
— Князь велел, чтобы ты ни в какие разборки не встревал. Ежели надо, мы сами утрясем. Ты ни фига в этом не смыслишь, понял? А мы собаку съели.
— Вкусно было?
— Слушай, умник, будешь выпендриваться!..
В переводе это значило: «Ах, ты не боишься меня — такого сильного, уважаемого? Так я тебе устрою!»
— Кто ты такой вообще? — добавил крутарь, искренне недоумевая.
Вадим ухмыльнулся, едва не тявкнув: «А ты кто такой?» Кажется, Николю очень хотелось сквитаться с «умником». Хотя делить вроде нечего.
— Ежели невтерпеж, можешь приступать,- подбодрил Вадим.- Правда, я давно не выясняю отношений на кулаках.
— Твое счастье,- проворчал Николь, отступая.- Не было указаний.
— И ладно,- покладисто сказал Вадим.- Всё?
Он втиснулся в начальническую малолитражку — всего и достоинств, что четыре колеса,- и выехал на серую улицу, с обеих сторон сдавленную унылыми домами. Внезапный вызов не предвещал хорошего: с чего вдруг о нем вспомнили? По слухам, общение с отраслевым Главой могло обернуться чем угодно — вплоть до мордобоя и кутузки. Конечно, Вадим сумел бы на это возразить, но он ненавидел скандалы. Правда, до Главы еще надо добраться…
Кативший навстречу грузовик, громадный и кряжистый, как стегозавр, внезапно вильнул на полосу Вадима. Мгновенным взглядом он выхватил из сумрака кабины нацеленное лицо водителя и понял, что тормозить тот не станет, сомнет малолитражку, точно картонку. Не раздумывая, Вадим крутанул баранку влево, чудом увернувшись от надвигающегося таранного буфера. Его кроху едва не вынесло на тротуар, но она снова вильнула и пошла метаться по шоссе, распугивая редкий транспорт. Обуздав колесник, Вадим ударил по тормозам, оглянулся.
Грузовик уже скрывался за поворотом. В нарушение всех правил Вадим развернулся и ринулся в погоню, пылая негодованием. Нырнул в тот же переулок и затормозил, удивленный: железный стегозавр смирно застыл у тротуара. Кабина, разумеется, была пуста.
Только сейчас Вадима стала трепать дрожь, прорвавшись сквозь отстраненность . Он представил, что случилось бы, не успей он обогнуть эту махину. Или, того хуже, вылети на тротуар, заполнявшийся прохожими.
Кошмар!.. Хорошо, успел разглядеть лицо убийцы,- хотя с него какой спрос? Тоже чей?то Адам, даже внешне похож.
Но, граждане, это уже серьезно! Ясно как день: меня хотели убрать — в лучших традициях киношных боевиков. («Меня, мою бессмертную душу» — у?у?у!..) И кого мог так раздразнить скромный служащий захудалого КБ? Разве только Юльку с Алисой, но ни одна из них не стала б меня убивать. «Правда, имеются еще Шершни, но этим что, ночей мало? Зачем выходить на охоту днем и так близко от Центра — к чему такой риск? Или кто?то решил им подсобить… Но кто? Слишком многие подпадают под подозрение: этот внезапный вызов, невиданная щедрость Управителя — как складно все подгадали!..