Не объявлять же, что он прекрасно чувствует, как с самого начала репрессор пытается пробиться сквозь его психозаслоны — на манер колдуна Михалыча из железобетонной избушки, только куда мощнее и напористей. Где он набрался этого, интересно? И как далеко зашел?
— Замечательно, что вы такой открытый,- похвалил Бондарь.- Как говорится, душа нараспашку. Значит, и по другим темам проблем не возникнет.
— Давеча я проходил собеседование в КБ,- доверительно сообщил Вадим.- Наверно, вы уже затребовали результаты у режимников?
Бондарь усмехнулся.
— Эти дурни полагают, будто детектор не обмануть,- сказал он.- Но ведь мы с вами — люди умные, верно?
Вадим скромно промолчал.
— Вы ведь интересовались историей? — продолжал Бондарь.- Представьте, я тоже. И обнаружил там массу полезного. Оказывается, и века назад люди боролись за правду. А средства для добывания истины…
— Для выбивания,- пробормотал Вадим себе под нос, однако на этот раз Бондарь услышал.
— Можно сформулировать и так,- кивнул он.- Хотя термин «выбивание» слишком узок. Существовали ведь и пытки огнем, под ногти там чего?то загоняли… Негуманно, согласен,- так ведь не надо врать!
— Пытливые люди.
— Что?
— Пытливые — от слова «пытка».
— Это про нас? — Бондарь рассмеялся.- Что ж, рад за вас: вы еще способны каламбурить. Хотя в вашем положении…
— А еще пытали током,- добавил Вадим.- И удушьем, и бессонницей, и на темя капали… Вы хорошо изучили вопрос?
— У вас будет случай в этом убедиться,- сказал репрессор,- если не прекратите упрямиться. Когда желаете приступить?
— Да защемить ему яйца в дверях,- проворчал один из охранников.- Сразу запоет!
Вадим прикрыл глаза, пытаясь справиться с дрожью — отстраниться . Сейчас это получалось хуже обычного, будто страх перед Крепостью уже засел в генах. Не только у него — целый народ изувечили! Взрастили, называется, новую общность — холуев. А самое страшное, что большинство вполне этим довольно. Спрашивается, к чему дергаться?
Боже мой, поразился Вадим, эти сволочи только грозятся, а я уже трясусь. Что станет, когда они приступят к делу? Смогу я отстраниться от такой боли? И если не смогу, что поможет мне вытерпеть — гордость? А уж что со мной сотворит «анализатор»!.. Ведь почти никто не выдерживает, если репрессоры принимаются всерьез. Самые удачливые сходят с ума, остальные признаются во всем, тянут за собою других, ломаются на всю жизнь. Побеждают герои, но ведь я не герой. Сколько я смогу продержаться на своей гордости — неделю, две? Но здесь ломают людей месяцами!.. А может, ускорить?
— Похоже, вы не доверяете нам,- огорченно произнес Бондарь.- Я понимаю, последнее время вам пришлось несладко — одни покушения чего стоят!.. Но вы не обратились за помощью ни к блюстителям, ни к нам,- взялись разбираться самостоятельно. И чего добились? Лучший друг бесследно исчез, давнюю подружку зверски убили, а сами завязли по уши: крутари, контрабанда, запретные каналы, странные гуляния в разгар комендантского часа, эти нескончаемые гости, повадившиеся отовсюду… Не многовато ли для одного? («Откуда они вызнали столько? — удивился и Вадим.- Хоть это у нас умеют».) Вы же буквально толкаете нас на крутые меры — на экстремально крутые!..
Украдкой Вадим глянул из?под ресниц, оценивая плечищи и бицепсы репрессора. Скольких он уже — этими руками? Ну и рычаги!
Бондарь вдруг усмехнулся, словно что?то понял, и качнулся вперед — совершенно неожиданно. Его молотообразный кулак метнулся к Вадиму. Рефлекторно тот закрылся плечом, но удар все же сбросил его с табурета, хотя не оглушил. Вскочив, Вадим отпрянул от стола, и тут на его руках повисли охранники, о которых он успел забыть. (Это он?то!) Стряхнув их с себя, Вадим отскочил к самой стене, готовый к драке: один — против всех. Ну, подходите!..
— Оставьте его,- внезапно сказал Бондарь и указал на табурет.- Присаживайтесь… пока.
Недоверчиво озираясь, Вадим снова сел, поджав под себя ноги, чтоб успеть вскочить в любой миг. И как он прозевал атаку? Действительно, на Бондаря мысле?облако не реагирует, даже не ощущает его присутствия. Вакуум, полный вакуум!.. Но из вакуума к Вадиму тянулись жесткие щупальца, словно у того подбугорного спрута, настойчиво выискивая прорехи. Что за трюки?
— Кто к тебе ходит? — рявкнул репрессор.- Говори, живо!
Вадим вздрогнул, но не удивился: о таких поворотах он тоже наслышан. Тут главное — не суетиться.
— Что, мы уже на «ты»? — помолчав, спросил он.
— Хватит ваньку валять! — Бондарь бросил на стол пачку фотографий.
— Хватит ваньку валять! — Бондарь бросил на стол пачку фотографий.- Видишь? Мы всё про тебя знаем!.. Кто они?
Наклонившись вперед, Вадим аккуратно разложил фотки. Бог мой, вот так сюрприз! В самом деле, они отлично информированы: набор почти полный. И не лень же было? Столько лет пасти жалкого специшку… Пяток кадров они даже ухитрились снять через окно, сколько он ни завешивался. Или через стену? Не в рентгеновских же лучах? Фантастика!
— Ну, кто это? — Репрессор ткнул в одну из фотографий длинным пальцем.- Отвечать!
— По?моему, Эва.
— Кто такая Эва, откуда?
— Может, вы расскажете?
— Отвечать по существу!