— Кого? — выдавил Вадим сквозь сведенное горло.- Имя — как?
— Конечно, у тебя их девать некуда — первых?то городских краль!
— Алиса?
— Ну! — обрадовался молодой.- А я уж думал, как с котом будет: «первый раз слышу». Весь город ее знает, а ты вроде и тивишник не смотришь… Пошли, что ль? Расследователь заждался.
— Только переоденусь,- бесцветным голосом сказал Вадим.- Не идти же к нему вахлаком?
— Спокойный — гля! — заметил старший.- Всё ему пофиг. Видно, не впервой, а?
Промолчав, Вадим распахнул шкаф, тоже, кажется, перетрясенный до самых глубин, быстро поменял одежду, вяло сожалея, что душ принять ему точно не дадут, и всеми силами стараясь не сорваться в слепую ярость, совершенно бесполезную сейчас, даже опасную. Алиса, ах Алиса! — стучало в голове. Как же я тебя упустил? Должен был предотвратить, должен!.. хотя бы пришлось разорваться.
Затем его сопроводили в квартиру Марка, где, к счастью, уже не оказалось упомянутых сыскарями «частей», зато хватало свеженашлепанных и едва подсохших бурых пятен,- по коврам, стенам, даже на потолке. Однако Вадим уже взял себя в руки, надежно отстранившись , и фантазии воли не давал: смотрел на это именно как на пятна. Пока хватало иных забот, а переживать будем потом — если позволят.
Расследователь скромно притулился на кухне, отгородясь от входа столом, и сосредоточенно строчил отчет, обложившись листками экспертов. Завидев Вадима, он произнес зловещее: «Ага»,- с готовностью отложил перо и указал задержанному на стул, установленный по центру комнатки. Вадим молча сел, стараясь не терять из виду обоих сыскарей, притормозивших возле двери.
— Стало быть, вы и есть тот самый Вадим Александрович Смирнов,- заговорил расследователь,- так сказать, друг семьи?
— Скорее Алисы,- сухо поправил Вадим.
— Выходит, с мужем потерпевшей у вас были натянутые отношения? — тут же ухватился допросчик.
— Скорей прохладные.
— Что, так ни разу и не повздорили? Трудно поверить!
— Тем не менее.
— А с потерпевшей вы тоже не ссорились?
— Никогда.
— Мне говорили, она была женщиной импульсивной, несговорчивой, даже скандальной…
— Разве? Не замечал.
— Значит, вы с нею ладили?
— Вполне. Я вообще предпочитаю ни с кем не воевать.
— Что, такой ангельский характер?
— Просто умею себя контролировать.
Расследователь пристально вгляделся в Вадима, явно подражая «рентгеновскому» взору репрессоров.
— Когда видели ее в последний раз?
— Вчера, вечером.
— Вы были у нее?
— Да,- нехотя соврал Вадим.
— Во сколько ушли?
— Около двенадцати.
— Цель визита?
— Просто зашел… поговорить.
— Вы ее любовник? — в упор спросил расследователь.
Вадим усмехнулся краем рта: собственно, почему я — ее, а не она — моя? Как занятно иногда проявляется разница в статусе!
— Нет,- ответил он.- Мы дружили.
— Дружили?дружили, а затем раз — и убили?
Тем же отрепетированным взглядом расследователь впился в лицо Вадима, ловя смятение. Следовало бы разыграть гнев или недоумение, однако врать было противно.
— Нет,- сказал он вяло.
— Что — нет?
— Не убивал.
— Врете! Вы хотели склонить ее к сожительству, но она воспротивилась, и тогда вы надругались над ней — зверски. Затем вспороли ей живот, измочалили груди, отрубили кисти и ступни, а уж после всего задушили и оторвали голову.
Вадиму снова сделалось душно: к чему такие подробности — хочет меня ошеломить? Или в самом деле решил навесить убийство на первого кто подвернулся?
— Чего молчите?
— А вы ничего не спросили.
— Когда вы узнали о ее смерти?
— Странный вопрос.
— Почему?
— Вы ведь уверены, что это я ее убил? Убийце положено узнавать о смерти жертвы в момент убийства.
— Вы тут не умничайте,- вспылил чиновник,- а отвечайте на поставленный вопрос!
— Только что,- ответил Вадим.- От ваших сыскарей.
— Выходит, вы вообще тут ни с какого бока? — недоверчиво усмехнулся расследователь.- А кто еще, по?вашему, мог бы ее убить?
— Откуда мне знать? У Алисы обширный круг знакомых… был. И почти ни с кем я не пересекался.
— Ну да, «я не я, и хата не моя». На вашем месте, подследственный, следует быть разговорчивей, иначе не пришлось бы потом кусать локти!
— А что вы хотите знать? Мне лично Алиса не мешала жить. Тем более я не стал бы над ней измываться, даже если б собрался насиловать. Это сделал больной либо мститель, а я не подхожу ни под одну категорию.
— Намекаете на мужа? — поинтересовался допросчик.- Конечно, у него?то была причина для мести!..
— Намекаете на меня? — спросил Вадим.- Причины не было, разве подозрения. Но позавчера он ее поколотил, а, по?вашему, может нормальный мужчина избить женщину?
— Собственную?то жену? — хмыкнул старший сыскарь.- Еще как!
Обернувшись, Вадим внимательно в него вгляделся.
— А убить? — спросил он вкрадчиво.- К тому же зверски?
— Ладно?ладно,- заволновался расследователь.- Не увлекайтесь, подследственный!
— Ну конечно, вопросы здесь задаете вы.
— Именно.- Он пошелестел на столе бумагой.- Хорошо, пока это оставим — есть и другие вопросы.
— Я слушаю.
— При обыске у вас обнаружены фант?книги.
— Не из числа запрещенных.
— Но программа, программа!.. Они ж туда не входят?
— И что?
— Как? — удивился чиновник.- Разве не ясно?
— Насколько понимаю, вы должны доказать нарушение закона? — предположил Вадим.- Так покажите тот закон, который я нарушил хранением этих книг. По моим сведениям, его еще не издали.