— Чего тут странного? — удивилась Кира.- Это скорее норма.
— Когда ты на задании, среди потенциальных врагов,- может быть. Но с партнерами или начальством так себя не поведешь, верно? А для Юльки жизнь борьба, другого стиля она не знает. И все хождения в народ не прибавили ей уважения к людям: как правило, они поворачивались к девочке не лучшей стороной — «как аукнется», говорят. И вдруг Юля налетает на субъекта, который не подбирает, что плохо лежит, а врать не способен в принципе. Который не хочет ее подмять, а даже пытается помочь. При этом вроде не идиот, не слабак, комплексами не отягощен,- так почему не хапает по максимуму? Понятно, когда «виноград» кроет импотент, но отчего им не обжирается полноценный? Вот на это, скорее всего, Юля и купилась.
— Думаю, не только она,- вставила Кира.- Такой прием может смутить кого угодно.
— «Прием» — в каком смысле? — осведомился Вадим, подняв брови.- Как «способ при осуществлении»? Мне ведь и вправду от нее ничего не нужно.
— Так это опаснее всего: искренность! Не дурочка же она?
— А в прошлый раз я обошелся с ней грубо — трудно сдержаться, когда попадаешь в Кольцо. Но разве объяснишь это детям?
В облачном слое наконец появились прорехи, сквозь которые виднелся пригородный лес, угрюмый и темный. Но «ворон» продолжил спуск, оставляя тучи над собой, и все теснее жался к колышущимся верхушкам деревьев, чтобы не маячить.
А на горизонте уже вырастали дома, каменными столбами подпирая небо.
— Женщины рано взрослеют,- заметила Кира.- Как у нее со зрением?
— Глазаста до безобразия — это точно,- подтвердил Вадим.- И с особым смаком высвечивает пороки. Но иногда хочется расслабиться, верно? Ощутить себя в безопасности, защищенной — «за каменной стеной». Из «мира животных» перейти к человеку. Я ее приручил, понимаешь?
— И потому отвечаешь за нее?
— Бедная девочка приняла это за любовь. Может, ей не хватало опеки в детстве, может, неосознанно она примеряла меня на роль отца?
— Во всяком случае, ты волнуешься за Юлю, словно за дочь.
— А ты сочувствуешь ей, точно сестра,- парировал Вадим.- Родственные души, да?
— Зато ты — положительный человек. В смысле: где положат, там и лежишь чушкой. А как себя ценишь, с ума сойти!
Он усмехнулся: последнее слово все же осталось за Кирой. Действительно, одна порода.
Вертушка теперь скользила над плоскими крышами домов, до Отделения звавшихся новостройками. Вообще под облаками летелось куда приятней. В прежние времена Вадим пару раз прокатился на вертолете, но там впечатления были иные: гул, тряска, вонь — притом, что тогда Вадим не отличался особой чуткостью. Сейчас это больше походило на парение, а бронеколпак казался фиолетовой дымкой, лишь за спиною теряя прозрачность,- пилоты словно неслись по воздуху в одних креслах, придерживаясь за рычаги мерцающего пульта.
— Хорошо,- вновь заговорила Кира,- чего ж она бесится?
— Юля? Наверно, ее обижает моя отстраненность. Я не подпускаю к себе близко, а ведь ей хочется слияния, хотя самой станет от этого хуже. Она из тех, кто любит общаться, однако не очень умеет.
Пейзажи внизу сменялись с волшебной быстротой. Если колесники сокращали расстояния вдесятеро, то вертушка — еще раз в пять. Теперь город и вовсе казался маленьким, а облететь его можно за минуты.
— Понимаешь, я — кладезь,- сказал Вадим.- Или же свалка, как посмотреть. В моей памяти собрано столько навыков, что, «если тут чего?то нет, значит, тебе это не нужно». Главная проблема: из всего арсенала выбрать самое подходящее. Конечно, в идеале выбор должен происходить рефлекторно, но, видимо, я еще не вполне приспособлен для такого массива, а посему раскрутка требует времени. Самое занятное, что я могу наделять этим знанием других — если постараюсь. А триумвират — такая штука… вроде колхоза. Помнишь: «все вокруг колхозное, все вокруг мое»? Впрочем, тебе?то откуда… Так вот, серк, конечно, силен, и по первости мне крепко досталось. Но рефлексами он не перегружен, и при второй встрече я бы нашел, чем его удивить. Однако Кольцо уже закрутилось, а тут каждому есть чем поживиться. Уже сегодня я сильнее, чем вчера, и серк перенял у меня долю навыков, и Юля прибавила устойчивости — зато сама тянет нас в авантюры.
— Как вчера, например? — вставила Кира.- Или как сейчас?
— Она решила разобраться с Мстителем — не откладывая на завтра, как люблю делать я. К тому ж у нее, видимо, личный интерес. Но без меня это дело не провернуть. Черт знает как, но Юлька вышла на гада, и теперь «колобки идут по следу». Впрочем,- добавил он,- чего ж странного? Если Мститель имеет на ведьм «особый нюх», то и те должны чувствовать убийцу издали.
Он по?прежнему не слышал Юли, однако, напрягаясь, ощущал направление, по которому невидимые нити стремились к крючочкам, зацепившимся за чужое сознание. И уж их юная ведьма не сумела бы с себя сбросить, не растеряв Силы. А кто из посвященных решится на такое?
Окраинные новостройки остались за спиной, вместе с разделявшими их парками и холмистыми пустырями, удобными для Дикой Охоты.
Но впереди начинался обширный лабиринт Старого Города, столь же подходящий для здешних минотавров: крохотные дворы, стиснутые облезлыми стенами; бессмысленные заборы, ограждающие невесть что; а между ними и домами извивались каменные ходы, как ущелья,- куда даже солнце редко заглядывало.
И вот тут Вадим различил в себе сторонний голос. Строго говоря, это не было Зовом; однако Юлька больше не ограждалась от него всеми силами, как делала вчера. Похоже, ей наконец понадобился Третий.