Не удержавшись, Вадим присвистнул: «Ни фига себе!»
— А что? — продолжала девочка.- Он ведь такой большой босс?с?сяк, почему не позволить себе — кто ему чего скажет? Вообще, откуда знать, может, он для того меня и зачал? Видел же, наверно, что маменьки надолго не хватит. Я представляю, как потрудилась она для его взлета, если и меня он уже пробует подсунуть… соратничкам.
— Ты не придумываешь? — осторожно спросил Вадим.- Все ж отец, какой?никакой.
— Так что же? Надо будет, он еще настрогает. Сейчас столько бесхозных тёлок — на все вкусы!
— Средневековье какое?то,- пробормотал он расстроено.- Махровое средневековье, ей?богу.
— Ну почему обязательно средневековье? — возразила Юля.- Мой папенька обожает поминать книжицы про светлое будущее, умиляется тамошним порядкам до слез,- а себя, по?моему, втайне считает его полпредом в настоящем. Ну не повезло человечку, поспешил родиться!.. Как тебе такой коммунарик, а? Комарик?коммунарик…
У нее опять задрожали губы, словно от холода, и, чтоб не заплакать, девочка принялась хулиганить, брызгая на Вадима водой. Немного успокоясь, добавила:
— Это как у крестоносцев, знаешь? Можно мочить, грабить, насиловать, но если предан Богу, теплое местечко в раю тебе уготовано. Не Бог, а крестный отец какой?то, пахан воровской!..
— Ну что, он вот так прямо на тебя набросился,- спросил Вадим,- ни с того ни с сего?
— Вот так прямо,- подтвердила Юля.- Явился среди ночи — лицо чужое, руки ледяные, глаза пылают. И если б не твой презент, от колдовских щедрот… Знаешь, я ведь давно с ним не пересекалась: днем он отсыпается, ночью пропадает.
— И с чего все они заделались полуночниками? — удивился Вадим.- Не иначе сверху моду спустили.
Ему вдруг пришло в голову: а не придумывает ли Юля? Проще говоря, не врет ли? Сколько б его ни ловили на доверчивости, Вадим продолжал даже заведомую ложь принимать за чистую монету. И только затем, вспоминая о прежних обманах, начинал исподволь прощупывать собеседника. И что за радость: дурить голову такому лоху? Впрочем, истории обеих гостий стыкуются настолько, будто они сговорились,- что вряд ли.
— Ничего,- пригрозила Юля,- он у меня попляшет. Я такое ему устрою!..
— Зачем? — спросил Вадим.
— Чтоб ему было плохо,- повела девочка плечом.
— Зачем? — повторил он.
— А почему я должна спускать?
— Что ты за других переживаешь: как бы кому сделать хуже. Лучше о себе подумай.
— Но если мне хорошо, когда ему плохо? Он еще заплатит — за все!
— Ты что, сильней его,- спросил Вадим,- или умнее? Куда ты лезешь?
— И все равно я ему устрою: ткну харей в собственное дерьмо!..
— Можно быть либо стервой либо дурой,- попытался рассердиться Вадим.- Объединять в себе обеих — накладно. Когда на тебя разогнался бульдозер, разумней убраться с его пути.
— «Разумненький Буратино»,- сказала Юля.- Живешь тихо, не высовываясь, в свое удовольствие. По ночам трахаешь кого захочешь, благо дурочек вокруг полно — стоит по головке погладить да мослами потрясти. Ты — кобель, да? Кобелино!..
— «Ума нет — считай калека»,- заметил он.- Не понимаешь, что заступила на чужую территорию? Твоя свобода кончается возле моего носа!
— Это самая выступающая твоя часть?
— Если не считать груди.
— Но ведь для избранных ты оттопыриваешь еще кое?что? И как тогда насчет свободы?
— Слушай, солнышко,- заговорил Вадим,- я ведь не обязан перед тобой оправдываться. Потому что, слава богу, у меня хватило ума…- Он заставил себя притормозить, почувствовав, что избыточно многословен, а значит, именно оправдывается.- Короче, тут нет криминала,- решительно сказал он.- Алиса — давняя моя приятельница, а здесь ночует потому…
— Ну понятно! — перебила Юля.- Почему по старой дружбе не перепихнуться разок?другой? Никому от этого не хуже, а для здоровья полезно. Опять же теплее вдвоем!.. Что, не так? — Она отрывисто засмеялась.- Потрахаться, чайку испить, снова потрахаться, обсудить постановку или передачку, еще раз потрахаться под задушевную беседу — а все это вместе называется встречей друзей, да?
— Теперь ты и вправду меня рассердила,- болезненно улыбаясь, сообщил Вадим.- А делать это не стоило: больше я не стану тебя щадить.
— Сейчас уписаюсь с испугу!..
— Я понимаю, тебе плохо,- продолжал он.- Но ты хоть что?то сделала, чтоб избежать неприятностей? Либо как?нибудь их побороть? Ты умеешь только скандалить и ныть. Мечешься от билдеров до воображенцев, вертишь хвостом перед юнцами и стариканами, страдаешь из?за отсутствия смысла — но кто за тебя станет его добиваться? Даже любить по?настоящему ты не умеешь: чуть что — лапки кверху. И все вокруг виноваты — только не ты!..
Старый мудрый… дурак, сказал Вадим — уже себе. Что ты несешь? Кто и когда хотел знать о себе «всю правду и ничего кроме»? Кому она вообще нужна?
Однако отступать было поздно. И Юлька уже смотрела на него иначе, хотя спрятаться от ее взгляда хотелось по?прежнему.
— Ну почему ты такой? — спросила она.
— Собственно, какой?
— Блаженный, что ли. Ты безопасен и надежен, рядом с тобой расслабляешься. Но остальные?то другие, и каково после тебя возвращаться к ним — ты подумал? Вот если б ты брал под крыло на все время…