— Ваш Гош — упрямый и опасный сумасброд,- чесал бандит как по писаному, не запинаясь и даже не матерясь.- К тому ж негибок. Что он умеет вообще? Он даже в розетки не попадает с первой попытки, а к каждой бабской норке пристреливается полчаса. Разве Гош сможет постоять за общину? Да плевать ему на иудеев, лишь бы наварить больше да накувыркаться с малолетками обоих полов! И на веру ему плевать: разве он молится трижды на день и совершает обряды, как предписано Талмудом, исполняет запреты и повеления, посещает синагогу? Гош только изображает раввина — тебе ль не знать! — Аркан помолчал, будто ожидая подтверждения, затем добавил: — Думаешь, он ценит тебя? Ага, потому и бросает на самые провальные дела — чтоб опозорился либо расшибся.- И снова не дождался отклика.- Ну да, он же тебе дядя!.. А хочешь узнать, как он разделался с твоим отцом, чтоб стать во главе кибуца?
— А вот тут ты врешь,- откликнулся наконец другой голос, тусклый и тихий, принадлежавший Стрелку Мише, недавнему знакомцу Вадима.- Хочешь нарваться на пулю?
— Да? — возмутился Аркан.- А что скажешь на это? — Вадим расслышал шлепок, будто на стол упала тетрадь либо стопка листков.- По?твоему, монтаж? Ну так проверь — у вас же есть спецы. Только после этого кому?то не жить: тебе, им или Гошу. Это ж бомба, ручаюсь!
— Откуда они у тебя?
— У нас длинные руки,- хмыкнул Аркан.- Если прижмет, мы покажем Гошу вот это,- на стол шлепнулась еще стопка.- У каждого в жизни полно грешков, больших и малых. Думаешь, Гош примет твои покаяния?
Наступила длинная пауза, только мерно шелестели листки, сдвигаясь по одному. Затем иудей произнес:
— Все?таки придется тебя прострелить. Выбери точку.
— И что это даст? — поспешно возразил гость.- Я ж только посыльный, сам знаешь. Зачем осложнять ситуацию?
— Чего вы хотите?
— Чтоб ты встал во главе и навел порядок — всего лишь. А мы поможем. Тебя должны слушать и почитать, как бога. Потребуются жесткие меры!
— Меня не признают.
— Куда они денутся? Ты в роду первый боец и столп истинной веры. Всевышний выделил тебя, наградив мгновенным «выдергом» и глазом?алмазом. Сможет с тобой потягаться хоть кто? Подумаешь, старейшины,- что они понимают! К тому ж именно ты покараешь нечестивца Гоша.
— Почему я? У вас же «длинные руки»!
— Вступительный взнос,- объяснил Аркан.
— А как же? Искупительная жертва! Каждый должен чем?то поступиться — таковы правила. Иначе кто поверит в твою преданность?
Как излагает, а! — поразился Вадим. Это и вправду Аркан, уголовник и «вепрь»? От того непросыхающего придурка остался лишь голос — даже лексикон изменился. Кто ж его так зарядил?
— Ты ж деляга старый! — продолжал Аркан.- И знаешь, как опасно засидеться на старте. К слову, росские вассалы уже навострили лыжи — только свистка ждут, чтоб ринуться наперегонки. И сами росичи не такой монолит, каким кажутся. С чего им держаться друг за дружку, подумай! Публика?то пестрая, не повязана ни кровью, ни верой. Только засбоят дела, как все посыпется,- а они засбоят, и очень скоро. Разве не хочешь их умыть? Сколько раз они подрезали вам нос, обходя на вираже, сколько путей перекрыли!..
— Что ж мне, стрелять в Гоша на собрании? — угрюмо спросил Миша.- Или дожидаться личного приема?
— Он сам к тебе заявится,- уверенно объявил Аркан.- И на твоих условиях.
— С чего вдруг?
— Потому что ты ему нужнее, чем он тебе. Много ли вы собираете с частников? Они и сами едва выживают. А ведь так хочется сладкой жизни!..
— То есть? — опять не понял иудей.
— Чего бы ни болтал Гош, ваш достаток зиждется на «Перекрестке», на тех сделках и операциях, которые вы скрываете ото всех, на шушере и Крепости, на разбойничках и управителях. Сколько б они ни открещивались друг от друга, те и другие одинаково стригут овечек под корень, не спрашивая дозволения и не строя из себя партнеров. Они хищники — значит, в своем праве. И доходы у них поболе, чем у иных. Но если б не «Перекресток», они не знали бы, что делать с наваром. Это вы поддерживаете их на плаву. Не будь трактира, и иудеи не жили б так вольготно. А заправляешь здесь ты. И вся команда, за малым вычетом, предана тебе. Так вычти ж тех, кто мешает, и отсюда начни строительство новой общины! А бог не оставит тебя, будь уверен,- у нас там блат.
— Какой бог? — угрюмо спросил иудей.- Ваш, что ли?
— Бог един,- со смешком откликнулся Аркан — Это имена у него разные. Не бойся — не подеремся. Только ты кончишь Гоша, как все покатится точно по маслу: раз — и в дамках. Поверь моему опыту.
— А ты кого убил? Тоже родича?
— Еще какого! — гоготнул бандит.- Ближе не бывает.
Затем Аркан расслабился, будто отпущенный на волю, и вновь вернулся к мусорному своему языку. Пересыпая речь матерком, он принялся поучать иудея, как должны вести себя авторитетные крутари, и чего следует ценить в этом мире, и какие все вокруг гниды. Миша отмалчивался, словно еще прикидывал: а не запулить ли дорогому гостю в лобешник? Был бы тот умней, не стал бы засиживаться.
Вадим отстранился от слуховой трубки, чувствуя, что и ему самое время уносить ноги — пока не началась новая заварушка, круче прежней. Какие страсти бушуют, а? Не может быть, чтобы в трактире так бесновались каждую ночь. Еще чуть, и сеть иудеев начнет лопаться. Уходим!..