— Ведьма! — каркнул Эрнст охрипшим, чужим голосом.
— На сей раз угадал,- подтвердила она.- А скольких оговорил без вины? Как там трындел герцог Альба: лучше порешить сотню невинных, чем упустить еретика! Ты б и Основателя в расход пустил, попадись он твоим садюгам,- разве нет?
— Ерунда какая?то,- расстроенно пробормотал Калуф.- Эрнст, что она говорит? Возрази хотя бы! Чего ж ты из нас дурней делаешь?!
Угрожающе скаля зубы, словно взаправдашний пес, монах обежал взглядом комнату, задержался на Вадиме. Тот отрицательно покачал головой: даже не пытайся. Раз всплыли мясорубы, придется разбираться досконально. И не будешь же ты сигать с третьего этажа?
— Но самое забавное не это,- добавила Эва.- Ваш доморощенный Торквемада вообще?то работает на Шершней и сейчас подтвердит это сам.
В невероятном прыжке Эрнст шарахнулся спиною к дверям и завяз в перекрывшей их тени, распятый не хуже Христа. Отчаянно он извивался, пытаясь вырваться, но даже не мог дотянуться до пола. Аббат глядел на него с изумлением, неодобрительно качая головой, будто доминиканец сам устроил этот цирк; Кэт испуганно ахала. А Вадим без колебаний определил в могучей тени мертвоглазого гиганта Адама, третьего в их давней связке, к которому когда?то имел глупость приревновать Эву (с равным основанием можно ревновать к манекену). Наконец и он принял участие в спектакле.
— Что ж, давай говорить так,- невозмутимо сказала ведьма.- Представь, ты на дыбе — в привычной, можно сказать, обстановке.
— Вообще?то Суды — сплошная абстракция.- Калуф с надеждой оглянулся на гостью, наконец уразумев, кто здесь «правит бал».- Это просто игра, понимаете?
— Зато «псы» наполнили их конкретикой,- огрызнулась она.- Не хочешь прогуляться по монастырским подвалам? Ну очень прочищает мозги! — Подхватив со столика свечу, Эва приблизилась к пленнику: — Так в чем ты хотел признаться, родной?
— Прекрати,- негромко велел Вадим, сразу затвердев.
— Должна ж я его лицезреть! — со смешком откликнулась ведьма, будто и так не видела все в подробностях.
— Даже «школьники» ничего не сообщили,- продолжал сокрушаться аббат.- Может, не знали?
— Это «черныш»?то не знал? — хмыкнула Кэт.- Вызови для отчета!
— Сперва магистра.- Калуф бледно улыбнулся: — Хотя бы стража нам верна? Наши доблестные монахи?воители… Господи, как не хочется устраивать перетряску! Может, отложим до завтра?
— Как бы тебя самого… не отложили,- пригрозила Кэт, решительно запахивая на груди халатик.- Если генерал не вернется, «псы» не станут медлить. А вдруг «школьники» с ними в союзе? Переворота нам не хватало! — Ее лицо теряло кротость с ошеломительной быстротой, будто именно она распоряжалась тут при эксцессах, становясь «направляющей силой». (Старшая жена, а как же?) — Сзывай архиереев, кого достанешь; объявляй консисторию, собирай Семью — делай хоть что?нибудь!
— Ну погоди, милая,- взмолился Калуф.- Ведь ничего не доказано.
— Так доказывай же, доказывай!..
— Начинай,- приказала ведьма монаху, наконец затихшему в тисках громадной тени.
.
— Начинай,- приказала ведьма монаху, наконец затихшему в тисках громадной тени.- Ты пока не включен в пирамиду, а потому волен выбирать: молчать либо признаваться. Одного я не позволяю — врать!
И она сотворила свечой затейливый знак против лица Эрнста, словно накладывая на него заклятие. (Впрочем, почему «словно»? Заклятие и есть, самое взаправдашнее.) Испытуемый несколько раз попытался «начать», но из горла прорвался лишь слабый сип, точно бедняга разучился говорить.
— Ты бы еще лаять его заставила! — проворчал Вадим.- Как в «Хоттабыче», да?
Утомившись, Эрнст замолчал, в отчаянии пуча слезящиеся глаза. Теперь они мало походили на «песьи», продолжавшие сверкать с его груди.
— Лучше говори,- посоветовал Вадим.- «Добровольное признание», и так далее… Все равно ж разоблачен, шалун эдакий! Лютовал по подвалам, а? Ну давай!
— Хорошо, я признаю,- неожиданно послушался монах.- Может, и проявил лишнее рвение, радея о чистоте веры.- (Положим, и это не вполне правда.) — А мясорубов использовал — как же, было. Но…
И он засипел снова, натужно дергая кадыком.
— Хотел про Шершней наврать? — спросил Вадим.- Думал на инерции проскочить, раз прорывается малая деза? Извини, тут ты ошибся.
— Что вам до Шершней? — бессильно огрызнулся Эрнст.- Разве нельзя использовать их, как мясорубов?
— Наверное, можно,- не стал спорить Вадим.- Ну и кто тут кого использовал? — Он усмехнулся: — Только давай без риторики, ладно? Не такой ты и хитрый.
Впрочем, подсмеивался Вадим больше над собой. Как всегда, Эва лишь дала ему разгон, а вести допрос предоставила самому. Но вот откуда ведьма узнала про Эрнста — наворожила, что ли?
— Они… меня,- выдавил монах с таким трудом, словно?таки одолел заклятие. Хотя к чему такая ложь?
— Повтори,- все ж велел Вадим.- Ась?
— Я подчиняюсь Шершням, да! — свободней выговорил Эрнст. Он будто страшился чего?то — даже не самих хозяев, загадочных и жутких, а своего нынешнего отступничества, чреватого неведомыми опасностями.
— «Легко и сладостно говорить правду в лицо»,- поддержал беднягу Вадим.- Хотя бы изредка, верно?
Не теряя времени, Кэт села за интерком, обзванивая обитавших либо гостивших в Доме кардиналов и епископов, срочно сзывая собор, сродни вселенскому. А заодно требуя готовности от охраны, персонально доставая доверенных рыцарей из орденского капитула.