— Крутого из себя строишь? — опомнился «вепрь».- Видали мы таких!.. Знаешь, скольких дуриков уже закатали в бетон или отправили рыбам на корм, сперва хорошенько поджарив? А скольких я лично «опустил», знаешь?
Однако наскакивал на Вадима с опаской, озадаченный его спокойствием. И оглядывался на подручных, ища поддержки, даже пинал их под столом шипастыми сапогами.
— Эй, ты чего думаешь о себе, тля? — грозно вступил Вовчик, делая вид, что поднимается.- Кто ты вообще? Только и умеешь, что по карманам шмонать да за бабами прятаться!
Видно, тогда он не скоро очухался, пропустив дальнейшее действо,- как и Аркан. Кто же вытащил их из рассыпающегося «Перекрестка» — преданные соратники? Или рачительные хозяева, пробравшись через подкоп?
Вовчик был в той же нарядной, отороченной пепельным мехом форме, слегка потускневшей за давностью. Теперь, наглядевшись на модели самых разных стай, Вадим сообразил, откуда его выперли: из Орды. Если он и там не прижился!.. Савсэм дыкий, да?
Хотя обликом парень на азиата не походил — скорее на грека.
— Со свиданьицем! — приветствовал его Вадим.- Так ты уже «вепрь»?
— Почему «уже»? — оскорбился тот.- Сбрендил, что ль? Да мы теперь любую стаю за пояс заткнем!
Выходит, не случайно Эва выделила его из всех. Да и когда она действовала наобум?
— И Орду?
— Запросто! Я еще поволоку Бату за колесником — попомнит он меня, нажрется навоза вместо конины!
— Кошмар! — согласился Вадим.- А как тебя к ордынцам?то занесло?
— Чтоб ты знал, мой папашка из Молдовы,- похвалился Вовчик.- Гагауз!..
— И что?
— Дед Пихто! — не вполне в рифму огрызнулся толстун.- Гагаузы — те же турки, понял?
— Так ты теперь мусульманин? — сообразил Вадим.- Чудеса!.. И обрезание уже сделал?
— Я тебе щас обрежу,- посулил Вовик.- Под корень!
Вадим недоверчиво улыбнулся.
— Как там, в мусульманстве, насчет «подставь другую щеку»? — поинтересовался он.- Одну тебе уже попортили.
Угрожающе супясь, парень поднатужился, силясь разродиться чем?нибудь пообидней, затем вдруг сморщился и поник, словно проколотый шар, почти готовый заплакать,- все?таки нечаянная встреча с Эвой обошлась ему дорого.
Вообще, без потерь тут редко обходится. Одних она ранит, других ломает — хорошо, если не совсем. Вадим усмехнулся: товарищи по несчастью, надо же!.. Однако продолжать пикировку ему расхотелось.
— Ну хорошо,- сказал он,- вот сдадите меня — дальше?то что? Разве это я мешал вам жить?
— А дело вовсе не в тебе,- ответил Аркан.- Подумаешь, пуп!.. Я из принципа тебя задавлю.
— «Ничего личного», да? — улыбнулся Вадим.- Я всегда говорил: принципы нужны тем, у кого туго с совестью.
— Давай?давай — повыступай!.. А после мы выдерем тебе ноги.
— А что на это скажут Шершни? Вам как велено доставить меня: целым или по кускам?
— Не оговорено,- соврал Аркан.- Уж как введет. Так что помалкивай в тряпочку!
Снаружи, за толстыми стенами костела, что?то происходило. Проникать туда мысле?облаком Вадим не решался, а расслышать подробности не позволяли здешний гвалт и звукоизоляция, устроенная с отменной надежностью. Все же он определил, что шорохи постепенно концентрируются вблизи окон, даже проникая внутрь проемов; а по стенам, с нескольких сторон, уже карабкаются на самый верх: росичи выходят на исходные рубежи. Рассеянно Вадим потрогал висок.
— Кому сигналишь? — тотчас всполошился Аркан, кося глазами по сторонам.- Думаешь, тут идиоты сидят? Ну говори, мразь!
— Ты параноик, что ли? — огрызнулся Вадим.- Заговоры еще не мерещатся — или погони? А может, и вены уже резал? Псих…
И угодил по больному месту.
— Гнида! — заорал «вепрь».- Я тебя щас на части порву и свиньям разбросаю, а печенку сгрызу лично!
— Как самурай, что ли? Тебе б стихи писать — стал бы танкистом.
Вроде опять попал, потому что теперь Аркан едва усидел, так его распирало. (Господи, и здесь поэты!)
— Умный, да? — взревел он.- Знаешь много?
И замолчал, испуганно озираясь.
По залу катануло упругим порывом, и одновременно погасли факелы — наверно, просто перекрыли газ, для пущего эффекта синхронизировав с воздушной волной. Даже напольные лампы заметно потускнели, опуская помещение в густой сумрак. Затем под кафедрой распахнулись резные створки и по короткий лесенке поднялись четверо, один за другим,- громадные, тяжелые, залитые в черный шипастый пластик. И тотчас смешанная стая рыкающих, чавкающих, драчливых недочеловеков затихла и присмирела, расцвела подобострастными ухмылками (разве хвостами не завиляла),- так что лишь слепой не распознал бы в четверке хозяев.
Шершни не отличались друг от друга ни габаритами, ни облачением, но Вадим сразу ощутил меж ними Магистра, и ощущение ему совсем не понравилось. От вожака исходила Сила, с какой Вадиму еще не доводилось сталкиваться, исключая разве Бондаря и, конечно, Мстителя,- а может, это Вадим стал острее на нее реагировать.
А как у Магистра с естеством? — подумал он. Наверняка же тут существует параллель, то есть внутренняя сила сообразуется с мускульной. Если рядовой Шершень лишь слегка проигрывает тяжеловесу?Гризли, насколько ж сильнее у них вожак? Лучше не проверять.
Откинувшись спиною к стене, Вадим наблюдал, как развернувшиеся в полукруг Шершни направляются прямо к нему, игнорируя остальных. Уж не меня ль и определили в Слуги взамен Эрнста? — забеспокоился он. Кажется, сейчас состоится образцовое «посвящение». Этого не хватало!..