остановилась среди желтых каменных россыпей, наклонилась к ним, что-то
разглядывая.
Когда я приблизился, она так и сидела, перебирая камни руками. Потом
повернулась, и я увидел, что глаза ее стали немного влажными.
— Уйди, пожалуйста, — тихо попросила девушка.
— Почему? — едва не обиделся я.
— Я побуду здесь одна, ладно?
Я прекратил разговор и повел лошадь в сторону.
На что обижаться — давно ли я сам точно так же просил погонщика оставить
меня наедине с мертвым истребителем, затерянным в древних камнях.
Поднявшись чуть выше по берегу, я увидел кое-какую растительность,
зеленевшую на склонах. Я не сомневался, что нам придется надолго
задержаться здесь, поэтому спокойно начал освобождать лошадь от упряжи,
чтобы та могла пощипать травы и собраться с силами.
Потом я сидел на камне и смотрел, как колышется вода в озере. Неподалеку
валялся небольшой грубо сколоченный плотик, непригодный даже для ребенка,
с привязанным увесистым булыжником на длинной узловатой веревке.
Места были безрадостные, неживые и дикие. В этом краю имелось много таких
мест. Мне подумалось, что вода и все, что вокруг озера, могли пострадать
от нашествия аэроидов. Кто знает, что на уме у этих летающих болванок.
Захотели — убили человека, захотели — озеро…
Солнце уже прилично нагрело охлажденную дождем землю, и я решил
искупаться. Упасть в эту воду и представить, будто лежу в горячей ванне, в
душистой пене… Я даже скинул штаны и куртку, подошел к воде, но так и не
рискнул окунуться. Есть живая вода, есть мертвая. Живая, говорят, полезна
для жизни и здоровья, а вот мертвая… Кто ее знает? Для пробы я решил, не
сходя с берега, чуть сбрызнуть кожу — в пути мало возможностей помыться.
И в этот момент меня наконец позвала Надежда. Я побежал к ней, одеваясь на
ходу.
— Ты хорошо плаваешь? — спросила она.
— Нормально, — я понял, что купания все-таки не избежать, поэтому перестал
одеваться, лишь прикрылся курткой.
Но девушку не интересовала моя нагота. Она приблизилась к кромке воды,
присела.
— Здесь, наверно, крутой обрыв, прямо от берега.
Раньше тут была станция. Такая же, как наша. Можешь нырнуть и осмотреть
дно?
— Нет проблем. Только вот… Здесь нормальная вода?
— Вода как вода. Ты чего-то боишься?
— Чего бояться? Акулы здесь не водятся, однако вода какая-то странная.
— Тогда ныряй.
Я попробовал ногой холодную чистую воду. Потом разбежался и прыгнул.
Проплыл с десяток метров, чтобы разогреться, попробовал глубину.
— Ныряй! — донесся голос Надежды.
Я набрал воздуха и перевернулся вниз головой, загребая руками.
Перед
глазами взорвалась и рассыпалась туча мелких пузырьков, и сразу же темная
глубина надвинулась, обожгла холодом, мягко сдавила виски. Я погружался
все глубже, стараясь изо всех сил, но бороться с Архимедовым законом и
одновременно пытаться что-то рассмотреть очень трудно. Перед всплытием я
успел запечатлеть в памяти лишь один расплывчатый и странный образ:
идеально ровное дно и десятки каких-то темных пятен, расположенных на нем
в строгом геометрическом порядке. Я даже не успел понять — реальность это
или подводная галлюцинация, как вода и холод вытолкнули меня на
поверхность.
Надежда помогла мне выбраться, дала отдышаться, лишь потом вопросительно
посмотрела в глаза.
— Там очень глубоко, — проговорил я. Надежда кивнула, словно ждала этого
ответа. — Сейчас отдохну и еще попробую. Тогда точно скажу.
Я уже понял, зачем на берегу лежал игрушечный плотик и как его
использовали местные мальчишки. Попрыгав на берегу и разогревшись, я
оттащил плот метров на десять в воду и, ухватившись за веревку, столкнул
камень. Он тут же потащил меня вниз, да так быстро, что затрещало в ушах.
Через несколько секунд камень упал на дно, а я остался висеть, уцепившись
на веревке.
Теперь у меня уже не оставалось никаких сомнений. Дно было ровным, как
мощеная площадь. В строгом порядке под водой расположились черные коробки
размером с железнодорожный вагон. Хотя за размер я поручиться не мог — в
воде все выглядит иначе. Я казался себе духом, парящим над вымершим
подводным городом. Прежде, чем иссяк кислород в легких, я успел убедиться,
что не все коробки сохранились — некоторые были деформированы, а от иных
остались лишь груды обломков. Впрочем, таких было мало. Подводный город
казался почти целым.
— Я нашел твою станцию! — крикнул я еще раньше, чем ощутил твердое дно под
ногами. — Там сотни одинаковых прямоугольных домиков, я видел это!
Девушка дождалась, когда я выберусь и окажусь перед ней.
— Так что ты там видел, Олег?
Я рассказал. Рассказ получился коротким, хотя мне казалось, что
впечатлений уйма. Надежда выслушала меня, но не спешила разделить радость.
Она задумалась.
Я начал одеваться, так как порядочно продрог. Девушка медленно пошла вдоль
берега, раздумывая. Я забеспокоился насчет лошади — она не была стреножена
и могла в поисках корма забрести на край света. Впрочем, животное
оказалось дисциплинированным — продолжало пощипывать травку на подъеме
берега, не ища лучшей доли.
— Олег! — послышался голос Надежды. — Скажи, там очень глубоко?
— А что, у тебя есть какие-то планы?
— А у тебя?
Я пожал плечами.
— Думаю погреться, поднакопить сил и попробовать донырнуть до самого дна.