— Действуйте! — скомандовал Лучистый и закрыл окно.
Меня сразу же ткнули копьем в плечо. Несильно, но куртка порвалась. Я
потянулся было за пистолетом, но тут меня снова ткнули, да так, что я едва
устоял на ногах. Кажется, потекла кровь. Меня стали теснить к сарайчику из
крепких досок, в котором предусмотрительно была открыта дверь.
Я не мог с ними драться — их было чересчур много. И я не успевал добраться
до пистолета — все время нужно было уворачиваться и отмахиваться от хищно
заостренного железа. Старост, похоже, предупредили о моих боевых навыках,
и они старались от души, не боясь переусердствовать. Мне не оставалось
ничего, кроме как пятиться в приготовленную темницу.
Потом я зацепился ногой за порог. Падая, успел извернуться, чтобы
выставить руки, и в этот момент у меня задралась куртка.
— Стойте! — рявкнул обожженный.
Я замер — три или четыре острия остановились у меня на спине, царапая
кожу. После этого я ощутил, как у меня из-за пояса достают пистолет.
Повернуться, выбить его ногой? Нет, не успею. Одно резкое движение — и
острие войдет между ребер. Секунды стремительно уходили, а вместе с ними —
надежда что-то изменить в свою пользу.
— Вставай! — обожженный дернул меня за шиворот, отчего я оторвался от
земли. Он обладал чудовищной силой.
Он, даже не покачнувшись, швырнул меня в темный проход сарая. Я влетел
туда кувырком. Обожженный встал на входе, закрыв свет, бросил на пол
сумку, в которой звякнули железки. Некоторое время он стоял неподвижно,
разглядывая меня. Затем резко размахнулся и ударил кулаком в голову.
Падая, я успел подумать, что не смогу с ним справиться. Он был больше,
тяжелее и сильнее меня. Я не супермен, моим возможностям тоже есть
предел…
Он не дал мне встать, снова ударив. Он не говорил ни слова, просто вбивал
меня в пол, как гвоздь. Видимо, это был его метод. У меня был другой метод
— принцип взаимозаменяемости головы и мускулов. Когда собственные мускулы
бессильны, нужно действовать головой. И наоборот.
— Не надо! — крикнул я, подняв руку. — Не надо, я все расскажу.
— Что ты расскажешь?! — крикнул он и снова швырнул меня на стену.
Волей-неволей мне пришлось сделать свою речь краткой и емкой — только
самое главное.
— Я покажу, как отгонять посланников от города. Та вещь, которую вытащили
у меня из-за пояса… Все дело в ней…
Обожженный наконец остановился, переводя дыхание. Достал мой пистолет,
покрутил в руках. В дверь заглядывали любопытные старосты.
— Я сейчас покажу, — торопливо сказал я и протянул руку к пистолету.
— Такая же штука была у Подорожника… — вспомнил кто-то из старост.
Обожженный отдернул руку с пистолетом. Поглядел на меня со злой усмешкой.
— Хочешь быть хитрым?
— Я совсем не хитрый, — заверил я. — Просто хотел показать.
— Показывай, — проговорил мой мучитель. — Но не вздумай прикасаться руками.
— Нам лучше выйти на улицу.
Обожженный нахмурился, но сделал шаг назад.
— Эту штуку нужно направить прямо в небо, — начал объяснять я. — Теперь
надо потянуть вон тот круглый крючок…
Краем глаза я заметил, что несколько зазубренных жал качаются совсем
близко от меня и дрожат от нетерпения — старосты были начеку.
Обожженный сделал все, как я объяснил. Я даже предупредил, чтобы он не
пугался, услышав выстрел.
— Я не боюсь шума, — ответил он, с неприязнью взглянув на меня.
И наконец нажал на спуск.
Грохот выстрела прозвучал для меня победным маршем. Маленькая серебристая
звездочка взвилась в небо и через несколько секунд погасла, оставив тающий
дымок. Накануне я два часа потратил, чтобы соорудить самодельную
сигнальную ракету, выбрав материалы из остатков несохранившегося
истребителя. Сделал две штуки — одну потратил вчера на испытания, вторую
вложил сегодня в ствол пистолета. Изобретение сработало.
Старосты, задрав головы, проследили за полетом магниевой звезды. Затем
вопросительно уставились на меня.
— Сейчас… — пообещал я, глядя в небо. Обожженный стоял, переводя взгляд
с меня на пистолет. На пистолет он смотрел удивленно, на меня — с
подозрением.
— Сдается мне, что ты… — начал было он, но тут же замолк, вскинув глаза
к небу.
Все услышали, как где-то далеко взвыл двигатель истребителя. Стальная
птица поднялась в небо от городских окраин и, пролетев по дуге над
заставой, ринулась прямо на наши головы.
— Посланник Прорвы! — заорал один из старост. Сначала ничего не произошло.
Кто-то из работников остановился, посмотрев вверх, кто-то выглянул из
окна. Потом вдруг закричала женщина, за ней еще одна. И началось что-то
невообразимое.
Крик подхватили все, кто был во дворе, в доме и за забором. Замелькали
лица, руки, ноги, послышался грохот обуви на лестнице, звон падающей
посуды на кухне. Старосты несколько секунд колебались, затем разбежались в
разные стороны. На меня уже не обращали внимания. Я стоял посреди паники и
смотрел,
как приближается истребитель.
И вдруг я заметил, что не я один стою спокойно.
Обожженный тоже не двинулся с места. Он брезгливо отшвырнул пистолет и
крикнул:
— Убейте его! Он привел посланника!
Обожженного никто не слушал. Я усмехнулся, глядя ему в глаза. Настал его
час быть беспомощным.
Истребитель завис над нами, затем приземлился прямо в опустевшем дворе, в