Обычно им никто не перечил.
— Ты кто? — оторопело проговорил один, вглядываясь в темноту. — Тебе чего?
— Это Безымянный, — определил его товарищ. — Он работает на конюшне вместе
со старым хрычом.
Я смотрел на этих бойких молодых ребят и думал, с каких харчей они могли
наесть такие круглые и блестящие физиономии.
— Что ты там болтал. Безымянный?
Похоже, они не очень верили своим ушам. Человек с моим статусом просто не
мог указывать служителям порядка, как себя вести.
— Я говорил, что вам нужно отойти от дедушки и заняться другими делами. Я
сам доведу его до постели.
Друг Лошадей лежал, почти не шевелясь, и слабо скулил.
— А что будет, если мы тебя не послушаем и никуда не пойдем? — спросил
один из парней почти без иронии. Неизвестно, что он думал в этот момент.
Возможно, подозревал, что в мире что-то перевернулось и я стал их
начальником, раз уж разговариваю таким тоном.
— Оставайтесь, — я пожал плечами и быстро поднял старика на себя. — А я
пошел.
Поворачиваясь к ним спиной, я ждал немедленной атаки. И почти не ошибся.
Как только с парней сошло оцепенение, один из них сорвался с места и
ринулся на меня всей своей массой. Наверно, хотел сбить с ног, чтобы мы со
стариком с размаху полетели в лужу.
Я всего лишь отступил. Просто шагнул в сторону, выставив левую ногу.
Я всего лишь отступил. Просто шагнул в сторону, выставив левую ногу.
Староста зацепился за нее и не успел затормозить. Пробежав несколько шагов
по инерции, он не удержался и проехал на животе по грязи.
— Осторожнее, — вежливо сказал я. — В темноте нужно смотреть под ноги.
Издеваясь над старостой, я не забывал держать ухо востро. Второй
замахнулся на меня плеткой, но я в тот момент повернулся, и колыхнувшиеся
ноги Друга Лошадей угодили старосте в грудь.
Старик застонал и начал вырываться. Я охотно отпустил его, проследив,
чтобы он тут же не растянулся на земле. Он все же не устоял на ногах —
опустился на четвереньки и пополз в сторону нашего жилища. У меня
появилась возможность закончить диалог со служителями порядка.
Это было нетрудно. Они вели себя, как бараны: наскакивали на меня и едва
ли не сталкивались лбами, когда я уходил в сторону. Я ни разу их всерьез
не ударил, поэтому и они не воспринимали меня всерьез. Я не нанес им
практически никакого ущерба, кроме, конечно, морального. Наверно, со
стороны мы напоминали детей, играющих в салочки.
Наконец мне это надоело. Я зашел в тыл одному из старост и хорошо приложил
его по загривку, так что парень осел на колени. Второму досталось под
колено и в живот. Оба на время разучились быстро передвигаться. Я
повернулся и пошел к себе, веря, что они за мной не сунутся. И оказался
прав — они остались, удивленные, но все так же уверенные в своей правоте.
Впрочем, у конюшни я решил задержаться. Было интересно узнать, что они
скажут. Старосты ничего не сказали, просто поднялись и пошли прочь,
бормоча ругательства.
Я постоял немного и уже собрался отправляться домой, как вдруг обратил
внимание, что дверь в стене одного из бараков открыта. В проходе
неподвижно стоял человек, из-за его спины выбивался неуверенный свет
масляной лампы. Человек смотрел на меня.
Я, сам не зная зачем, подошел. Это был Подорожник.
— Ты дрался как воин, — сказал он, медленно цедя слова сквозь свою
холодную улыбочку.
— И что дальше? — невинно поинтересовался я.
— Ничего. Наверно, тебя зря сделали конюхом. После этих слов он
развернулся и плотно закрыл за собой дверь. Я остался в темноте и
одиночестве. И в недоумении. Что имел в виду Подорожник? Что он хотел —
похвалить меня или, может, наоборот?
Вернувшись в свое жилище, я услышал, что Друг Лошадей плачет.
— Что с тобой? — тихо спросил я, чтобы не побеспокоить спящего Мясоеда.
— Зачем ты вмешался, зачем защитил меня? — запричитал старик с
истерическими нотками в голосе. — Теперь ты всю жизнь будешь требовать с
меня плату за это, а ведь я не просил…
Я разозлился и даже плюнул себе под ноги. Потом пошел к своей лежанке,
нащупывая дорогу в темноте.
— Не беспокойся. Не стану я с тебя ничего требовать.
От удивления Друг Лошадей затих.
— Отчего же не будешь?
— Мне ничего от тебя не нужно, — буркнул я.
— Как это не нужно? Нет-нет, не обманывай. Верно, ты задумал какую-то
хитрость.
— Успокойся! — рявкнул я. — Сказано, ничего не нужно!
Друг Лошадей замолчал, обдумывая непостижимый для него факт.
Похоже, он наконец мне поверил. Во всяком случае, очень захотел поверить.
— Послушай… Но если так, зачем тогда ты полез к старостам? Не могу
поверить, что у тебя не было никакого умысла.
— Не было умысла. Просто жалко тебя стало.
— Жалко? Мне тоже многих бывает жалко, но с какой стати подставлять из-за
этого спину под плетку? Я и подумать не мог, что.
..
— Вот и подумай.
— Они же могли так поколотить тебя, что ты бы лежал и день, и два с кровью
и синяками, без еды.
— Это вряд ли. Если только завтра они не приведут с собой десяток
приятелей…
— Нет, завтра не приведут. Думаю, постыдятся им говорить.
Я лег, натянул на себя свернутую втрое мешковину и приготовился спать.
Старик вертелся и что-то бормотал. Похоже, мое поведение надолго вывело
его из душевного равновесия.
— Почему тебя назвали Другом Лошадей? — спросил я. — Ведь ты не любишь