Дети Ржавчины

видел лишь нагромождение непонятных предметов — больших и малых —

поставленных, сваленных, разбросанных как попало. Возможно, они вовсе не

были руинами, но беспорядок создавал чувство, словно я нахожусь посреди

разоренного

человеческого гнезда. Кроме того, было очень грязно — как в заброшенной,

протухшей мясной лавке. Хотелось подняться на цыпочки, чтобы не касаться

этой мерзости даже подошвами.

И еще — шум. Он сразу навеял чувство тревоги. Казалось, неподалеку

происходит что-то смертельно опасное, несовместимое с человеческим

существом. Я не мог распознать ни одного знакомого звука, но чутье

подсказывало — бойся.

Стало чуть светлее — я увидел, как по небу несутся несколько пылающих

шаров. Два из них на моих глазах взорвались в воздухе, разлетевшись

огненными хлопьями, остальные упали где-то за пределами видимости.

Мне было страшно сойти с места, сделать хотя бы шаг. Казалось, что

малейшее движение что-то изменит вокруг, я выдам себя и неведомая

опасность нахлынет, раздавит, не оставив от меня и следа. И тут я увидел

человека, который крался неподалеку, пригибаясь к земле. Он был очень

маленьким, худым, с кривыми конечностями и неуверенной походкой. Кожа его

имела нездоровый серый цвет. Он не видел меня, хотя иногда смотрел в мою

сторону. Вскоре я заметил еще троих, почти неотличимых от первого. Похоже,

они пытались от кого-то убежать.

Так и оказалось. За людьми неторопливо двигался металлический механизм на

четырех суставчатых конечностях. Несмотря на длинные ноги, он походил не

на паука, а скорее на экзотическое растение, вырвавшее из земли корни. Его

движение сопровождалось глухими щелчками и скрипом.

Люди оглянулись и прибавили скорости. Не успели они сделать и пяти шагов,

как прямо под ними по земле пробежала синяя ветвистая молния. Все четверо

с криками упали. Затем трое поднялись и побежали, один остался лежать в

грязно-желтой луже.

И тут боковым зрением я заметил еще какое-то движение неподалеку. Я

повернулся — обломок рухнувшей стены справа от меня словно ожил. Шершавая

поверхность зашевелилась, пошла волнами, трещинами. Потом я понял, что это

не трещины, а сотни маленьких щупалец или побегов, ползущих из стены,

змеящихся, как черви. Все это передалось на землю, которая тоже

зашевелилась. Я не выдержал и сдвинулся с места.

И снова оказался в шалаше — движение, похоже, нарушило какие-то связи

между органами чувств и аппаратурой.

Я тяжело дышал и по-прежнему морщился, хотя мерзкого запаха больше не

было. Эффект и впрямь оказался впечатляющий. Наверно, подобный фокус я

видел и в жилище толкователя, когда тот проводил сеанс связи со

Смотрителями.

Собравшись с мыслями, я отдернул занавеску и выглянул из шалаша. Было уже

совсем темно — видимо, я немало времени провел в ином измерении.

По-прежнему горел костер, и Смотрители перемещались по поляне, не обращая

на меня внимания. Я особенно тщательно проверил этот факт — однако на меня

так никто и не посмотрел.

Что ж, сами виноваты. Я выскользнул из шалаша и в три прыжка достиг

кустарника. Присел, еще раз огляделся. Спокойствие на поляне ничем не

нарушалось. Я осторожно отполз подальше, затем развернулся и со всех ног

помчался к складу образцов, расположенному на побережье.

Лес был темным и страшным. Мне не верилось, что так легко можно

ускользнуть от этих умудренных существ, поэтому за каждой кочкой я ждал

подвоха. Однако до пляжа добрался без всяких приключений.

Большая белая луна отражалась на поверхности океана. Два истребителя

стояли рядом, словно задремавшие птицы. Я подошел, опасливо озираясь,

остановился, прислушался. Ничего, кроме шороха волн, не долетало до моего

слуха.

Откинув стеклянный колпак, я прыгнул в кабину. Ощупал органы управления —

кто знает, может, наши «братья старшие» уже раскурочили машину в порядке

эксперимента.

Все было на месте. И двигатели включились точно так же, как и всегда. Не

медля ни секунды, я взмыл в ночное небо.

Мне пришлось немало попотеть, пока я искал обратную дорогу. Надежда

справилась бы быстрее — она лучше знала навигационные приборы. Берег

континента узнавался по огненным столбам, изредка вспарывающим черную

ночь. Прибрежную полосу я проходил на максимальной высоте, не обращая

внимания на кровь, потекшую из носа. Пару раз меня качнуло, когда

неподалеку из-под земли вырвался огонь, но, в общем, перелет рубежа прошел

благополучно.

Я приводил в порядок мысли. Любой простой план на деле оказывается таким

сложным, что опускаются руки. Но сейчас руки опускать нельзя. В первую

очередь следует показать людям оба хранилища и наладить массовый перегон

машин на базу — Бомбовозов мало, поэтому для эвакуации придется

использовать и истребители. Нужно будет также облететь все ближние и

дальние селения, заставы и предупредить людей, что скоро Прорва нанесет

решающий удар и на этой земле никого в живых не останется.

Половина, конечно, не поверит, а еще часть не захочет сниматься с

насиженных мест. Пусть так. Главное начать, успеть побольше. Желающих

улететь все равно будет много, очень много, наших возможностей не хватит.

Скорее всего начнется паника, драка за места — это тоже нужно

предусмотреть и предупредить. В бомбовозах следует сделать деревянные

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138