Дети Ржавчины

Чтобы потрогать эти домики руками. Там глубоко, но ведь мальчишки как-то

достали блок.

— Ну, потрогаешь руками, а дальше что? — насмешливо спросила девушка.

Я тоже усмехнулся и пожал плечами. А она вдруг стала серьезной.

— Ты не видел там что-то, кроме этих коробок?

— О чем ты?

— Такая штука… — она изобразила руками некие фигуры, пытаясь объяснить.

— Словно башенка, ажурная, понимаешь?..

Я напряг память. Видимость под водой была скверная, но не исключено, что

там была именно такая башенка, которую я мог принять за разрушенную

коробку.

— Не знаю, озеро большое, — неуверенно проговорил я. — Может, нужно

посмотреть подальше от берега?

— Она должна быть рядом с берегом, — возразила Надежда. — Недалеко от

станции, понимаешь?

Я задумался.

Возможно, я действительно что-то такое там видел, но не

обратил внимания. Снова лезть в воду, проверять?

— Нет, — задумчиво покачала головой Надежда. , Она словно разговаривала

сама с собой. — Ты не сможешь найти. Я сама должна нырять.

Я оглядел ее с головы до ног, прикидывая, насколько ее смелость

соотносится с возможностями.

Надежда, заметив это, усмехнулась.

— Вот я тебя и спрашиваю, — заявила она, — там очень глубоко?

— Очень, — ответил я. — Без специальной подготовки лучше не лезть. Что

угодно может произойти — от судороги до потери ориентации.

Она вздохнула и некоторое время смотрела мимо меня на темную гладь озера.

— Ничего, — упрямо произнесла она. — Ты мне поможешь.

Я пожалел, что не разжег заранее костер. Купания на голодный желудок

порядком выматывали, а кусочек огня мог бы скрасить трудности. Уже

вечерело, солнца становилось мало. Надежда сняла комбинезон, ничуть не

стесняясь меня. Тяжелый пояс упал, брякнув о камни. Я украдкой взглянул на

ее худое и все еще бледное тело и вдруг понял, что ни сейчас, ни раньше ни

разу не подумал о ней как о женщине. Она все еще оставалась для меня

человеком из железного саркофага. И это было странно, ведь на всем свете

для меня нет никого ближе этой рыжей веснушчатой девчонки.

Мы вместе доплыли по плотика, я поднял из глубины камень, сворачивая

веревку в аккуратную бухту. Я понимал, что девушке холодно, слышал, как

стучат ее зубы, но видел ее глаза, в которых светилась неукротимая воля.

— Олег, — сказала она, приготовившись погружаться, — ты видел не станцию.

Станция была на берегу, и она давно разрушена.

— А что?

— Это хранилище. Самое настоящее хранилище.

— Какое еще хранилище?!

Но Надежда уже ухватила веревку и вслед за камнем исчезла под водой. Я

нырнул и проследил, как она уходила в глубину. Надо бы опуститься вместе с

ней, но на это уйдет кислород и силы, которые могут понадобиться, случись

что. Я взялся за веревку. Пока она дрожит и колеблется — все в порядке.

Если обвиснет — тогда дело плохо.

Веревка стала нервом, соединяющим нас. Первую минуту я чувствовал ее

колебания, затем она успокоилась. Я же, напротив, заволновался и уже

собрался было отправляться под воду, но тут девушка всплыла метрах в пяти

от меня, замолотила по воде руками всхлипывая от нехватки воздуха. Я

подтянул ее к плотику, помог уцепиться.

Несколько минут она ничего не могла сказать, только быстро дышала и

кашляла, выплевывая воду. Я держал ее под руку и больше ничем не мог

помочь. Прежде чем она начала говорить, я успел сделать выговор:

— Где ты пропадала?! Я уже. собирался за тобой плыть! Ты зачем отпустила

веревку?

— Все нормально, — сипло выговорила она. — Я сейчас опять… Подними

камень и отгони плотик вон туда.

— Ты скажешь наконец, в чем дело?

— Не спрашивай ни о чем. Сказала, как отрезала.

— Знаешь, — прибавила Надежда, — тебе, видимо, придется нырять со мной.

Ее еще больше колотила дрожь, и она едва выговаривала слова.

— Если надо — нырну, — отозвался я. — Но, может, сначала вылезем,

отогреемся?

— Совсем немножко осталось, — она виновато улыбнулась посиневшими губами.

— Там нужна будет сила. Я покажу тебе одно место, ты просунешь руку,

нащупаешь колесо и потянешь на себя.

На этот раз камню тяжело было тащить в пучину сразу два тела, и мы

опускались медленно, теряя запас воздуха в легких. Я действительно увидел

решетчатую конструкцию, но она напоминала не башенку, а скорее механизм

огромных башенных часов.

Балки были почти чистыми, в мертвой воде их не

облепляли ни ракушки, ни водоросли.

Надежда тронула меня за плечо и указала на небольшой цилиндр с открытым

верхом. Я опустил в него руку и почувствовал, что ее обняла упругая

скользкая среда, более плотная, чем вода. Будто я залез в банку с

солидолом. Там и в самом деле оказалось колесо с удобной рукояткой, и я

тут же начал тянуть, упираясь в дно ногами. Было трудно, вода давила со

всех сторон, легкие готовы были разорваться прямо в груди. Я крепился, а

вот Надежды хватило не надолго. Она не выдержала и начала подниматься,

энергично загребая руками.

Колесо начало проворачиваться — очень медленно, туго. Странно, что оно

вообще двигалось, но, видимо, сказалось действие смазки-консерванта в

«кастрюле», защищающей механизм.

Наконец и у меня иссякли силы. Я хорошенько дернул еще раз и приготовился

оттолкнуться от дна, чтобы пулей взмыть к поверхности.

И в этот момент что-то произошло. Все вокруг дрогнуло, колыхнулось. Первым

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138