ждали куда менее суровые испытания.
Я уже был окружен водой на много километров, когда заметил вдали на фоне
синего океана темное пятнышко, свободное от огня. Мне так и захотелось
воскликнуть «Земля!», подобно мореплавателю, заблудившемуся среди
параллелей и меридианов. Земля оказалась маленьким скалистым островом, на
котором практически негде было посадить машину. Однако с этой точки
проглядывались еще два острова, и я направил истребитель к ним.
Вскоре стало ясно, что я движусь над архипелагом — группы островов
попадались через каждые десять-пятнадцать минут полета. Ни один из них не
радовал взгляд, я видел только монотонное чередование больших и малых
скал, поднимающихся из океанской воды. Зато мне ни разу не попался ни один
аэроид. Острова были чистыми.
Я продолжал углубляться в океанские просторы, не забывая время от времени
следить за курсом по навигационным приборам — не хватало только
заблудиться. Скоро архипелаг закончился, меня же еще подгонял азарт.
Однообразная волнистая поверхность воды все стелилась и стелилась подо
мной, и уже начинало шевелиться в душе беспокойство — не пора ли обратно?
Но чтобы начать обратный путь, нужна какая-то точка отсчета. Я решил, что
найду еще один новый остров, пусть самый крохотный, и тогда уже двинусь в
обратную дорогу.
Я обнаружил свою точку отсчета, когда солнце миновало высшую отметку. Даже
издалека было видно, что мне попался отнюдь не крохотный островок. Серая
туманная полоска земли занимала весь сектор обзора. У меня заколотилось
сердце — это был огромный остров, а может, новый континент! Поистине, меня
ждала великая минута.
Машина опустилась на широком песчаном берегу. Я откинул колпак и спрыгнул
на мелкий чистый песок. Затекшие ноги едва сгибались, немного болела
голова. Я настороженно озирался и прислушивался. Но вокруг было тихо.
Уютная и добрая тишина.
Я вдруг почувствовал, как дышит жаром корпус истребителя — полет
затянулся, и двигатель буквально горел. Нам еще не приходилось летать так
долго, поэтому я не поинтересовался у Надежды, сколько часов полета
выдерживает эта машина.
Нам еще не приходилось летать так
долго, поэтому я не поинтересовался у Надежды, сколько часов полета
выдерживает эта машина.
Пляж заканчивался обрывистым уступом, по верху которого росли сосны. Вся
природа казалась чистой и нетронутой, как на картине средневекового
живописца. Я прошел босиком вдоль пенистой кромки воды, до врезающейся в
воду скалы, и там поймал трех больших крабов.
Через полчаса я отдыхал, лежа на траве, выгрызая мясо из запеченных
крабовых клешней и любуясь спокойным, почти сонным океаном. Интересно,
сколько сотен километров я сегодня преодолел? А может, это вовсе не океан,
а море, и я просто на другом берегу?
Возвращаться сейчас на остров я не мог — скоро начнет темнеть. Заночевать
придется здесь. Однако, пока не село солнце, требовалось провести
тщательную разведку. Я забрался в порядком опостылевшую утробу машины и
запустил двигатель.
Не меньше часа я потратил, чтоб обследовать свои владения. Я убедился, что
эта земля моя и только моя. Никаких дорог и поселений, никаких Холодных
башен и аэроидов — только трава и деревья. Мне попадались и животные —
несколько раз я видел лосей, а однажды, пролетая низко над лугом, я
заметил разбегающихся кроликов.
Я засыпал в эту ночь под шум прибоя. А проснувшись, уже знал, с чем
вернусь на базу. Отныне каждому недовольному я смогу обещать не
что-нибудь, а землю обетованную.
АЛЬТЕРНАТИВА
С новой земли я привез удачу. Погонщики действительно перебесились, и на
следующий день не нашлось никого, кто посмотрел бы на меня косо или сказал
дурное слово. Первые дни я вел себя настороженно, с людьми не заигрывал,
выдерживая дистанцию. Было видно, что меня побаиваются. Меня это
устраивало.
Друг Лошадей разъезжал по деревням и, пользуясь авторитетом погребального
мастера и умением убеждать, заключал соглашения об охране крестьян. Я
распределял пилотов и машины, посылал их на патрулирование. Сначала
приходилось делать легкий нажим на своих людей, чтоб заставить их
работать, потом стало проще. Погонщики распробовали самогонку, которую
крестьяне очень умело выделывали, познакомились с молодыми крестьянками,
ну и, в конце концов, многие так и остались жить в деревнях.
Жизнь пошла своим чередом. Я так и не рассказал никому про свое открытие,
решив приберечь тайну на черный день. О новой земле узнала только Надежда.
Она спросила, нет ли там людей. Я сказал, что нет.
— Ты хорошо проверил? — уточнила она.
— Я облетел столько, что за год не пройти. Если бы на этой территории жил
хотя бы один человек, он оставил бы какой-то след.
Надежда кивнула и больше не спрашивала об этом.
Мое открытие не лишило смысла прежние проекты. Мы могли теперь просто
переселиться на новую землю и взять с собой всех желающих, но нельзя было
сделать это в один день. Тут следовало очень серьезно готовиться. Нас было
слишком мало, чтобы решать судьбу населения целого континента. А кроме
того, для подобного дела нужно еще заработать авторитет.
Однако наши усилия неожиданно быстро дали плоды, дело стало раскручиваться
как маховик. Слухи разбежались по земле, и уже через пять дней после