Дети Ржавчины

надо подгонять какие-то частоты, я никогда этим не занималась.

— Может, я попробую?

— А ты занимался? — она смотрела куда-то в пустоту. — Просто надо быть

осторожнее. Кто-то обязательно должен летать и смотреть вокруг, пока

другие отдыхают. Иначе будет еще много погибших.

И тут я услышал хруст веток. Оказалось, крестьяне собрались вокруг и

толклись за деревьями, глядя на нас.

— Чего столпились! — с отчаянием крикнул я. — Идите, работайте!

Люди испуганно отпрянули назад, побежали на поле. «Как надсмотрщик на

плантации!» — подумал я.

Работы закончились до того, как село солнце. Поговорив с крестьянами, я

выяснил, что сегодня добыча была хорошей, а из собранной кукурузы можно

будет не меньше недели делать кашу и лепешки для всей деревни.

Люди разговаривали со мной почтительно. Я знал — они вернутся в деревню и

расскажут своим женам и соседям, что странные чужаки уничтожили орду

посланников. И с этого дня, если ничто не помешает, начнется новый отсчет

времени.

Утром мы планировали заночевать в деревне, чтобы на следующий день

спозаранку продолжить работу. Однако теперь ситуация изменилась. Нужно

было лететь на базу и смотреть, что творится там.

Мы вернулись в полной темноте. Нас никто не встречал. Лишь Подорожник

показался из тени и помог Надежде выбраться из кабины.

— Ну, что тут? — спросил я. — Где все?

— Все собрались в доме Беспалого и пьют, — мрачно ответил погонщик.

Я заметил, что он и сам не очень твердо стоит на ногах.

— По какому поводу пьем? — спросил я.

— Ну… — Понятно. Что ж, пойдем разбираться…

— Стой, — Подорожник упер ладонь мне в грудь. — Не ходи туда.

— Это еще почему?

— Сам знаешь. Не ходи, лучше будет.

— Ну, нет. Лучше не будет. Если кто-то хочет задать мне несколько

вопросов, пусть сделает это сразу. Хуже всего откладывать проблемы на

потом.

— Пусть они говорят, что хотят, но без тебя, — упрямо возразил погонщик. —

И без нее.

И без нее. Завтра проснутся — успокоятся. В конце концов, смерть для

погонщика — не большая редкость.

Я отстранил его руку, держащую меня за рукав, и зашагал по улице.

Подорожник спешил за мной и уговаривал идти к себе. Я не отвечал.

В доме Беспалого я услышал пьяный гомон, однако дверь открыли не

колеблясь. Посреди комнаты стоял большой стол, за ним сгрудились

погонщики. Было душно, воняло сивухой. Погонщики не ожидали, что у меня

хватит смелости вот так завалиться к ним, поэтому все сразу смолкли.

— Пьем? — произнес я, медленно обводя их взглядом. Не опустил глаза только

Собачий След. — Тогда налейте и мне.

Я взял со стола чью-то кружку, вытряхнул из нее капли вина и поставил

перед собой.

— Наливайте, ну!

Кто-то протянул кривобокий кувшин с вином, плеснул мне несколько глотков.

Все по-прежнему молчали.

— Вы что, говорить разучились? Хорошо, тогда я скажу.

Я залпом выпил вино, со стуком поставил кружку обратно.

— О чем вы тут шепчетесь, я догадываюсь. Не понимаю только, почему меня не

позвали?

Я остановил взгляд на лице Собачьего Следа.

— Сегодня погиб Беспалый, — проговорил он, словно обличая меня. — Погиб за

мешок кукурузы!

— Это не просто кукуруза, — ответил я. — Это еда для вас, ваших женщин и

детей. Вы разве никогда не видели, как люди гибнут за еду?

— У нас и так была еда, — огрызнулся погонщик, однако отвернулся.

— Не у вас, а у меня. Я давал вам еду. А теперь вы будете зарабатывать ее

сами. Кто боится погибнуть за еду — проваливайте. Возвращайтесь на

заставу, нанимайтесь к кому хотите и гибните за его деньги. Есть желающие?

Никто не ответил. Я повернулся и пошел к двери. Но на пороге обернулся.

— Еще раз повторяю: кто не желает работать с крестьянами, тот завтра же

утром должен убраться отсюда. Надежда и Подорожник ждали меня на улице.

— Идите на стоянку, заприте машины, — сказал я и побрел в свой дом.

Ночью мне отчего-то не спалось. На улице дул ветер, трещали кусты в

болоте, а я лежал с открытыми глазами и слушал. Мне хотелось одеться,

взять с собой тесак, пистолет, пару лепешек и уйти из деревни. Исчезнуть,

словно меня никогда не было. Я не боялся бунта погонщиков, однако не был

уверен, что правильно сделал, когда подошел к ним со своими мерками. Если

они не поняли меня сегодня, то можно смело оставить надежды договориться с

ними по-хорошему.

Неужели этих людей можно только купить или запугать?

Я лежал, пока в окно не заползли предрассветные сумерки. Заснуть так и не

удалось, поэтому я оделся и вышел из дома. Ветер стих, стояла глухая

тишина, в которой вздыхал и ворочался туман — такой густой и холодный, что

можно было не умываться. Я пошел между домов, не зная куда и зачем. Просто

шел, чтобы не лежать зазря в кровати и не мучить себя.

Потом я услышал, как кто-то шлепает по лужам. Из тумана выплыл один из

наших пилотов-погонщиков, настолько пьяный, что подкашивались ноги.

Он тоже заметил меня и остановился, пытаясь навести в глазах резкость.

Когда мы поравнялись, он меня наконец узнал и недовольно пробормотал:

— Что ты тут шатаешься?..

Я молча прошел мимо. Выходку легко было объяснить концентрацией этилового

спирта в крови. Однако прежде никто из наших со мной так не говорил — ни

трезвый, ни пьяный.

Впереди прорисовались вытянутые тела истребителей. Примерно через час

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138