Дети Ржавчины

Башни стояли на мощном прямоугольном фундаменте. Из чего он сделан — из

камня или металла, — я не мог разобрать, потому что поверхность покрывала

вековая шершавая корка. За батареей черных столбов поднимались невысокие

утесы, на которых тут и там были разбросаны кривые лачуги, собранные из

чего попало. Чувствовалось, что только первобытный страх перед Пылающей

прорвой заставлял отдельных людей селиться в этом диком, неживом месте.

Наконец холод доконал меня. Я повернулся и вприпрыжку побежал обратно. Но

и вернувшись на улицы Города, я продолжал оглядываться, чтобы еще и еще

посмотреть на творение неизвестного мне разума. Мне казалось, что на них

можно смотреть и час, и два, и не переставать изумляться.

Я шел и оборачивался до тех пор, пока меня не окликнули. Оказалось, на

меня бросил взгляд один из местных старост — сытый, богато одетый здоровяк

с длинным тесаком на ремне, и витой плетью. Он выбрался из ворот какого-то

двора, дожевывая на ходу, и сразу окликнул меня.

— Эй! Какого рожна ты тут шатаешься? Я обернулся на него, сразу

постаравшись оценить, чем грозит мне такая встреча. Пожалуй, ничем

особенным. Староста, похоже, не особо заинтересовался мной, словно бы

увидел чужого пса на своем дворе. Лишь рванина, в которую я был одет,

вынуждала его выполнять долг.

— Откуда ты тут взялся? И где твое имя?

— Я — Безымянный, — ответил я. — Живу у Лучистого…

— У Лучистого? — староста с подозрением прищурился. — Дом Лучистого за

поворотом, а тебя я в первый раз вижу. Не воровать ли ты пришел?

— Я живу на конюшне Лучистого, — поправился я.

— Это больше похоже на правду, — ответил здоровяк с легким презрением. —

Убирайся отсюда.

— Конечно. Но… Я не могу найти дорогу домой, — соврал я, чтобы как-то

оправдаться и не вызвать подозрения. Вдруг ему в голову придет разобраться

со мной более тщательно?

— Иди прямо по этой улице. А там — спросишь у кого-нибудь.

Это мне было и так известно. Я кивнул и отправился в указанном

направлении. Но не прошел и двадцати шагов, как он снова меня окликнул.

— Эй, Безымянный! Вон та повозка идет в конюшню Лучистого.

Из-за угла выезжала подвода, груженная гнилыми яблоками, которые

предназначались, наверно, для кормления свиней, а может, для приготовления

варева, которым потчевали нас, обитателей овощного двора. На тележке

сидели два очень похожих крутолобых парня с вороватыми глазами.

Разобравшись в моих проблемах, один из них сразу сказал:

— Если заплатишь малым клинком или едой, можешь садиться рядом с нами.

Еды у меня не было, а единственная монета осталась в казне хозяина

трактира. Поэтому я пристроился за повозкой и шел пешком, а извозчики

иногда оглядывались на меня и о чем-то шептались.

Домой я вернулся так же, как и уходил — тайком, через дыру в заборе. На

всякий случай. К моему приходу в овощном дворе почти ничего не изменилось

— было по-прежнему тихо и безлюдно. Даже староста, что при мне задремал в

тени, теперь куда-то ушел.

Я послонялся немного между заборов, нашел втоптанную в грязь морковину,

которую отчистил от гнили и с большим удовольствием съел.

Друга Лошадей

еще не было, и я даже стал немного беспокоиться. В этом сумасшедшем городе

могло случиться все, что угодно.

Уже вечерело. Я прошел по стойлам, посмотрел, как поживают мои лошадки.

Они встретили меня обычными грустными взглядами. Я начал разносить им

остатки овса, в одиночку это заняло непривычно много времени. Потом набрал

себе воды помыться.

Вскоре заскрипели ворота. Обитатели овощного двора возвращались с работ. Я

хотел поговорить с Мясоедом, но тот настолько вымотался, что буквально

спал на ходу и прошел мимо, не заметив меня. Из-под рубашки он доставал

какие-то корнеплоды, которые вяло жевал, едва стерев налипшую землю. Через

несколько минут я увидел его уже спящим в своей каморке.

Мне спать отчего-то не хотелось. Перед глазами все еще стояли шесть

исполинских черных столбов, уходящих в небо. Думая о них, я испытывал

волнение. Они словно бы говорили мне: «Не все в этом мире так грязно,

старо и примитивно. Остались еще вещи, которые предстоит постичь».

Темноту я встретил, сидя на трухлявом чурбачке возле конюшни. Я смотрел на

звезды и силился найти знакомые небесные фигуры, но тщетно. Нечему и

удивляться. Им не обязательно быть здесь.

Потом я услышал голоса за забором. Калитка заскрипела, и во двор зашли

трое. Двое вели третьего. Судя по командным голосам, эти двое были

старостами. А вели они, несомненно, Друга Лошадей — скорченного,

испуганного, жутко пьяного.

— Еще один попался! — орали старосты. — Пока все работали, ты по кабакам

гулял?

— Интересно, где только деньги взял? Украл, наверно.

— Ничего, он свое получит! Он надолго запомнит… Старика начали колотить.

Несильно — просто пинали, толкали друг к другу, а когда он свалился,

засвистели хлысты.

— Мы научим тебя порядку, старый навозник!

— И сегодня получишь, и завтра, когда протрезвеешь.

Я не усидел на месте. Поднялся и пошел, хотя знал, что, возможно, поступаю

по здешним меркам неправильно.

— Эй, ребятишки, — негромко позвал я. — Хватит уже, наверно. Порядок —

хорошо, но зачем вдвоем старичка бить?

Старосты так удивились, что почти сразу перестали работать хлыстами.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138