Если краткость — сестра таланта, то передо мной несомненный шедевр.
Впрочем, кое-какую информацию из него можно выудить. Во-первых, нет ничего
о цели поездки и условиях работы. Это может означать, что объект
исследования очевиден и мы заметим его сразу по прибытии. Это старая
традиция Ведомства — ничего не говорить участникам изыскания перед
началом, чтоб не сбивать их восприятия. Если сказать, например, что в
местных лесах завелись зеленые человечки, то мы будем искать именно их и
можем пропустить что-то более важное. Тем более что подобные командировки
часто основаны на самых нелепых слухах.
Срок поездки — всего день. Значит, сразу вслед за нами должна приехать
полновесная поисково-исследовательская бригада. Или не должна — в
зависимости от того, что мы передадим на базу. А возможен и такой вариант,
что бригада будет идти вслед за нами, едва ли не наступая на пятки. Этот
план всегда мне нравился. Приятно чувствовать за спиной мощь организации.
Далее — препарат 2-101. Используется для защиты психики от чего угодно —
от клаустрофобии до психотропных препаратов. Его берут с собой почти в
любую
экспедицию, где подтверждается сигнал о Явлении или хотя бы Следах. Так
что ничего конкретного на этот счет не придумаешь.
Маршрут. Вместо того, чтоб сесть на машину во дворе базы и доехать на ней
до конечной точки, мы будем добираться на перекладных. Хорошо, что не
автостопом. Стало быть, в дороге нужно поработать с населением и выяснить
хотя бы минимум сведений о Явлении, обнаруженном в селе Ершово.
Стало быть, в дороге нужно поработать с населением и выяснить
хотя бы минимум сведений о Явлении, обнаруженном в селе Ершово. Тоже
обычный метод.
Теперь следовало разобраться с оружием — И тут в дверь постучали. Я быстро
оглядел стол — нет ли чего непредназначенного для посторонних — и повернул
рукоятку замка. В проходе стоял Ветров. Он был пенсионером Ведомства, но я
видел его каждый день, потому что он продолжал выполнять одну важную
функцию.
— Проходите, Сергей Кириллович.
— Здравствуй, Олег. Хотел попросить тебя об одном одолжении. Я читал твой
отчет об Угольной аномалии в Серогорске. Нельзя ли использовать его для
моих выступлений? Мне давно уже пора обновить текст.
Ветров занимается в Ведомстве связями с общественностью. Дело это
настолько тонкое и непростое, что любой сотрудник относится к нему со всей
серьезностью. В Ведомстве существует лишь одна форма работы с
общественностью — это встречи и выступления в трудовых коллективах,
школах, институтах. Общаться с журналистами нам строго запрещено. Все
устроено так, чтобы люди слышали информацию из первых рук. Когда Ветров
приходит выступать в любое заведение, там все бросают работу и забивают
под завязку комнаты отдыха и актовые залы. Увидеть и услышать сотрудника
Ведомства — большая удача.
И Ветров знает это. Он владеет методикой в совершенстве. Если сегодня его
услышали пятьдесят человек, то завтра будут пересказывать уже пятьсот. И
пусть они даже что-то перепутают, наплетут лишнего — это нам всем только
на пользу. Кто-то из аналитиков подсчитал, что слухи, расходящиеся после
таких выступлений, значительно полезнее для имиджа организации, чем
газетные статьи и телепередачи.
— Угольная аномалия, — повторил я, открывая сейф и листая папку. — Дело
почти закончено, Сергей Кириллович, но еще будут испытания на
добровольцах. Похоже, в человеческом организме кристаллы мутируют и
распадаются в полтора раза медленнее. В любой момент исследования могут
возобновиться.
— Жаль, — вздохнул Ветров. — Что-то в этом году совсем нет интересных дел.
— Ну почему же. Зайдите в Сектор биологии. Там только на днях закончено
дело Человека-молнии.
— Правда? — просветлел пенсионер. — Я не знал. Вот спасибо!
— Правда-правда. Дело очень интересное, я им сам сначала занимался.
Помните, я ездил в Карелию?
— Спасибо, Олег, что подсказал. Не буду тебе больше мешать.
Он повернулся, собираясь уходить.
— Сергей Кириллович! — позвал я, когда он уже почти закрыл дверь.
Он с улыбкой обернулся.
— Зайдите, пожалуйста. Скажите, Сергей Кириллович, у вас были такие
экспедиции, в которые вам запрещали брать оружие?
Ветров нахмурился.
— А зачем тебе?
— Завтра уезжаю, и вот…
— Хм… Бывали, и часто. Если предполагается какое-то психическое
воздействие, то оружия лучше не брать. Мало ли в кого начнешь стрелять с
дурной головой.
— Я понял, Сергей Кириллович. Спасибо за консультацию.
Я задумчиво посмотрел ему вслед. Бедный наш Ветров, тяжелая его доля. Что
остается пенсионеру, как не рассказывать молодежи о своих былых подвигах.
АН нет, нельзя. А то, что можно — разве это подвиги? Сегодня или завтра он
будет делиться воспоминаниями с замершими от восторга школьниками.
Расскажет, как ловили гипнотизера, грабившего сберкассы. Вспомнит, как
целый месяц лазили в изолирующих костюмах по побережью моря Росса среди
мертвых тюленей и морских леопардов, дезактивируя смертоносный вирус,
принесенный на Землю осколком астероида. Может, даже рассекретит историю
казанских близнецов, которые жили в разных концах страны и при этом имели
один разум на двоих.
Может, даже рассекретит историю
казанских близнецов, которые жили в разных концах страны и при этом имели