него болтается ножичек — чуть поменьше моего тесака.
— Э-эй! — жалобно произнес Землеед. — Это наше мясо. Здесь все наше!
На голос из-за деревьев показались остальные. Я насчитал шестерых. Они
стояли перед нами — шестеро вооруженных людей, одетых кто во что горазд.
Трудно было понять, кто они. Либо разбойники, либо погонщики, а может, и
кто-то еще. Мало ли разного люда бродит по дорогам.
— Что вы там говорите? — произнес один, скорчив брезгливую физиономию. —
Какое еще мясо?
Мне показалось, это был главный. Он единственный держался уверенно и не
выказывал удивления. Почему-то у него не было никакого оружия — ни тесака,
ни дротика. На поясе висел только блестящий предмет, похожий на фонарик.
Землеед оглянулся на нас, ища поддержки, и осмелился повторить:
— Это наша еда. Мы за ней пришли.
— Убирайтесь, — последовал немедленный ответ. — Ничего тут вашего больше
нет. Убирайтесь, пока мы вас добром отпускаем.
Главарь отвернулся, потеряв к нам интерес, и направился к костру. Но на
полпути оглянулся.
— Вы еще здесь? — спросил он и красноречиво посмотрел на своих
сподвижников. Они поняли его и двинулись на нас. Пятеро головорезов против
одного погонщика и четверых безоружных крестьян. Палку старосты я за
оружие не считал, да и он сам не сгодился бы на роль бойца.
— Это бандиты, — тихо произнес кто-то из наших. Все внимание чужаков
сосредоточилось на мне, поскольку только я был вооружен боевым тесаком и
выделялся среди крестьян. Я же пока просто смотрел — наблюдал за
движениями бандитов, пытаясь понять, чего от них ожидать.
Один из бадитов — скуластый, с черной клочковатой бородой — остановился
напротив, презрительно смерив меня взглядом. Я сосредоточился, хотя вида
не подал. Я отмечал каждое его движение.
— Ты староста? — спросил скуластый.
— Староста, — кивнул я.
— Ну так уводи отсюда этих болванов и сам уходи.
— А если не уйду?
Чужак обменялся ухмылкой со своими товарищами, затем коротко замахнулся
кулаком, метя мне в лицо. Я перехватил его руку и вывернул ее. Хрустнули
кости, скуластый вскрикнул и упал на колени. Я, продолжая держать его,
выхватил тесак и поднес к его горлу. До ноздрей донесся запах его немытого
тела.
— Или вы уходите отсюда, — произнес я ледяным голосом, — или оставите
здесь свои кишки.
Я оттолкнул чужака, и он упал на спину, хрипя от боли. Остальные бандиты
сгрудились, держа оружие в напряженных руках и прожигая меня ненавидящими
взглядами. Было совершенно ясно, что добром они не уйдут. Крестьяне тем
временем переместились за мою спину и оттуда наблюдали за развитием
событий.
События же последовали немедленно. Чужаки бросились на меня одновременно —
с криками и ругательствами. Я в последний момент отпрыгнул в сторону и
ударил ближайшего ко мне тесаком — плашмя по голове. Он свалился,
прокатился пару метров по земле и остался лежать без сознания.
— Стойте! — услышал я крик вожака бандитов. Видимо, ему надоело смотреть,
как его люди падают один за другим. — Остановитесь, идиоты!
Те послушно замерли, не сводя с меня глаз. Я сохранял внешнее спокойствие,
но был готов к любой пакости с их стороны.
Вожак растолкал своих людей и бросился на меня. Я не увидел в его руках
никакого оружия, поэтому даже не поднял тесак, надеясь справиться
свободной рукой. В следующий миг что-то глухо ударило мне в ребра. Я охнул
и скорчился от боли. Это длилось совсем недолго, я сразу взял себя в руки.
Когда я поднял глаза и стал в боевую стойку, вокруг главаря плясал
блестящий железный шарик размером с крупную сливу. Я подумал было, что
бандит крутит его на тонкой цепочке или шнурке. Две попытки разрубить этот
«шнурок» закончились тем, что шарик снова стукнул меня по ребрам — на этот
раз вскользь, так как я успел увернуться.
И тут я увидел, что в его ладони зажат тот самый «фонарик», что висел на
поясе. Бандит взмахнул рукой — и шарик устремился мне в голову. Я это
почувствовал интуитивно, поскольку зрение не поспевало за стремительно
летящим орудием. Отступив, я увернулся, снова отступил. На третий раз
удалось зацепить шарик плоскостью лезвия. Вышел такой звон, будто ударили
в рельс.
— Помогите же, дурачье! — заорал главарь. Его люди зашевелились, пытаясь
окружить меня.
Он увидел это и немного расслабился. Это не ушло от моего внимания.
Едва его шарик в очередной раз взлетел, я сделал быстрый выпад вперед.
Лезвие с легким сопротивлени ем вошло ему в живот. Выждав долгую секунду,
я потянул оружие на себя, одновременно отскочив в сторону, чтоб не
залиться кровью.
Мне не пришлось больше ничего делать. Крестьяне вдруг ринулись вперед,
схватив кто палку, кто камень с земли. Они тряслись, рычали, орали — я не
думал, что они могут быть такими. Бандиты совершенно опешили, к тому же их
потрясла гибель главаря. Почти все разбежались, скрывшись за деревьями,
лишь один упал, споткнувшись о корень. Его добивали с такой злобой, что
мне захотелось их остановить. Но я не смог бы этого сделать.
Я присел на корточки и взял с земли «фонарик». Рукоятка удобно легла в
руку, а в нескольких десятках сантиметров от нее повис в воздухе шарик.
Куда рукоятка, туда и шарик. Как на невидимой пружине. Хорошая штука,
ничего не скажешь. Ни палкой, ни ножом не отобьешь.