Дети Ржавчины

— Да потому, что твое отражение не на поверхности! Оно в глубине зеркала,

понимаешь? Оно — в Зазеркалье.

— Здорово! — восхищенно говорит Катенька. — Но почему?

— Не знаю. Мое дело — находить и описывать Явления. А объясняют их совсем

другие люди.

— Здорово, — зачарованно повторяет она. — Надо будет Вовке показать.

Вовка — ее сын. Я его от всей души не люблю. Вернее, разлюбил. Раньше это

было очаровательное игривое существо, которое постоянно баловалось и

шкодило, а будучи застигнутым, с громким визгом и смехом убегало и

пряталось под диван или за кресло. Теперь это маленький тиран и

скандалист, который умеет только требовать, требовать и требовать… Он не

виноват. Это безотцовщина.

…Я возвращаюсь от Катеньки в первом часу ночи. Вот и мой дом. Лера

открывает мне дверь и слабо улыбается.

— Я волновалась… Ты на работе задержался?

— Да, — отвечаю я и валюсь спать. Господи, как же легко я научился ей

врать…

ОТЪЕЗД

Меня разбудил кашель дворника, проникший через открытую форточку. Через

несколько минут злорадно запищал будильник.

— Сейчас встану, приготовлю завтрак, — пробормотала сквозь сон Лера.

— Спи, я сам, — шепнул я, слезая с кровати.

Город был тихим, пустым и влажным от утреннего тумана. Дворник продолжал

покашливать, скребя метлой по асфальту.

Я поставил чайник, умылся и по привычке полез в шкаф за своим серым

двубортным пиджаком. Но потом вспомнил, что на сегодняшний день форма

одежды другая. И повесил пиджак обратно, бережно стряхнув с него пару

невидимых пылинок.

К костюмам я отношусь уважительно. Потому, что это не просто одежда. Это

оболочка, дорогой футляр, надежная защита от косых взглядов. Он должен

быть безукоризненным, ведь у нас и по сей день принято встречать по

одежке. Если вдруг на моем пиджаке появится неаккуратная складка или

пятно, то человека, с которым я общаюсь, это может навести на нечаянную

мысль о невнимательной жене или плохо убранной кухне с каплями борща на

столе, как это бывает у простых людей. Нет и еще раз нет. Сотрудник

Ведомства не имеет права быть похожим на обычного человека. Глядя на меня,

никто не должен догадаться или даже заподозрить, что у меня дома текут

краны и отклеиваются обои. Ведомство выше земных неурядиц. Этой святой

цели служат и наши строгие костюмы, и дорогая парфюмерия, и личные

парикмахеры.

Но сегодня все иначе. Сегодня я — работяга-геодезист, а значит, нужно

надеть линялые армейские штаны, тельняшку, ботинки с ржавыми заклепками.

Бриться необязательно. Одеколон — вообще противопоказан.

Это дома или в гостях геодезисты могут быть щеголями. А на работе, в

глухой деревне, где грязи по уши, запах «Кристиан Диор» может вызвать

только дружеский совет окружающих: похмеляться дешевле «Тройным»…

Утренняя прохлада уже начала отступать с городских улиц, прячась в

подвалах и щелях между домов. Все чаще сердитыми жуками проносились

одинокие машины. Я чувствовал легкую обиду. Хотелось, чтобы подольше город

принадлежал только мне и дворникам.

Я чувствовал легкую обиду. Хотелось, чтобы подольше город

принадлежал только мне и дворникам.

На вокзале не было никакого утра. Его никогда там не бывает из-за

круглосуточного режима. Возле огромного стенда с расписанием прохаживался

туда-сюда Петька с сумкой за плечом. Я издалека узнал его по выгоревшей

добела панаме-«афганке», которую он брал с собой, как талисман, в любую

загородную поездку — от пикника до спецоперации.

— Привет, Петя. Что такой хмурый?

— А-а… — Петька с досадой махнул рукой. — Полночи не спал — зуб

разболелся.

— Мог бы вызвать дежурную машину, тебя отвезли бы в круглосуточную

стоматологию. Все-таки в экспедицию выезжаем.

— Да ладно… Я его анальгином, а потом заснул.

— А где Гришаня?

— Пока не видно. Но, чувствую, уже рядом. Да, я тоже это чувствовал. И мог

легко представить, как наш Гришаня сейчас нервничает, поминутно глядя на

часы, мысленно подгоняет троллейбус и шепчет одними губами: «Я уже

близко… Подождите, я сейчас буду…»

Самое интересное, что водители действительно поторапливаются, если у них в

салоне опаздывающий Гришаня. Назвать это телепатией я не могу по

профессиональным соображениям. Феномен Гришани, как и сотен других

зарегистрированных аномалов, всесторонне изучен и описан в справках и

отчетах экспертиз.

Но слова «телепатия» в его личном деле нет, это точно. Телепатия,

полтергейст, телекинез — такие понятия не пользуются популярностью в

Ведомстве. Слишком все сложно, чтобы называть многообразные и непостижимые

Явления этими расхожими вульгарными словечками. Один знакомый военный,

матерый оружейник, как-то жаловался мне, что его прямо-таки корежит когда

люди, увидев любой укороченный автомат, спешат окрестить его «узи». Это то

же самое. Нельзя называть «телепатией» высокоорганизованный

психофизический феномен, обнаруженный у нашего Гришани.

Гришаня умеет многое. Не только подгонять троллейбусы. Какая из сторон его

тайного таланта может понадобиться в сегодняшней поездке, не знают ни он,

ни мы с Петей.

— Я не опоздал?

Вот и он сам. В тот момент внештатник сильно смахивал на запыхавшуюся

дворнягу: волосы всклокоченные, дыхание тяжелое, разве что язык набок не

свесил. Сразу видно, торопился человек.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138