Дети Ржавчины

мужики-работяги. Точно таких же я много дней кряду видел в своем овощном

дворе. Правда, лица у этих были не унылые, как там, а злые, но это мало

что меняло. Да и оружие этих людей больше напоминало садово-огородный

инвентарь: какие-то тяпки, крюки на длинных палках, изогнутые заостренные

гребни с рукоятками.

Подорожник первым соскочил с повозки и едва ли не на лету рубанул своим

тесаком по спине одному из разбойников. Тот кулем отвалился в сторону,

успев только растерянно обернуться. Остальные, оставив без внимания людей

в коричневой одежде, бросились было бежать, но успели не все. Некоторые,

чтобы так же не получить тесаком в спину, развернулись и ввязались в Драку.

Я не считал нужным задерживать людей, которые просто хотели убежать. Но

погонщики думали по-другому, и пришлось встать с ними рядом. Я спрыгнул на

землю и закрыл путь двоим разбойникам, которые пробовали обежать

Подорожника сзади.

Я спрыгнул на

землю и закрыл путь двоим разбойникам, которые пробовали обежать

Подорожника сзади. Всякие вопросы отпали сами собой, когда жердь с

привязанным железным шипом устремилась мне в живот. Я отвел ее рукой,

коротко замахнулся тесаком и перерубил пополам. Обрубок выпал из рук

нападавшего. Он отскочил и бросился бежать, не оглядываясь.

Второй тоже начал пятиться к деревьям, размахивая железной палкой с острым

крюком на конце. Он уходил бы вдвое быстрей, но боялся, что я ударю его в

спину. Вышло немного по-другому — за его спиной появился Свистун и с силой

воткнул тесак ему в поясницу. Кончик лезвия вышел на животе, разорвав

рубаху.

Люди, отбивавшиеся от нас, совершенно не умели драться. Мне трудно было

убедить себя, что передо мной бандиты. Казалось, произошла ошибка, и мы

случайно поцапались с крестьянами, возвращавшимися с работ.

У меня появилась секунда, чтобы оглядеться. Ни одному из моих товарищей

помощь не требовалась. Я увидел Медвежатника — он весь был забрызган

кровью — и лицо, и одежда. Он стоял на одном месте и махал своим тесаком,

как лесоруб — мощно и размеренно. От его взмахов отбивался и уворачивался

долговязый человек в изодранной рубашке. По тому, как суетливо и

бестолково он двигался, можно было понять, что на победу в этой схватке он

не надеется. Только на бегство или милость погонщика.

— Не пускай его! — крикнул вдруг Подорожник. — Добей!

Он кричал мне. Прямо на меня двигался скачками один из разбойников. Без

оружия. Ему досталось тесаком в лицо — щека и часть подбородка буквально

сползли вниз, открыв что-то желто-розовое, и он поддерживал обвисшую плоть

рукой. Он даже не попытался обежать меня, и я тупой стороной лезвия

рубанул ему под колени. Он всхлипнул и ткнулся прямо своим обезображенным

лицом в землю. В ту же секунду Подорожник нагнал его, запрыгнул сверху и

вонзил лезвие в затылок.

— Сам не мог, что ли? — рассерженно крикнул он мне.

Оказалось, все уже кончилось. В траве под деревьями валялись пятеро. Двоих

еще били предсмертные судороги. Остальные разбежались. Я смотрел на это и

думал: «Какого черта я тут делаю? Зачем вмешиваюсь в жизнь этих людей?»

Пусть они сами решают свои дела, пусть убивают или милуют друг друга. Я

здесь просто ни при чем. Я как старшеклассник, который залез в песочницу к

малышам и теперь вынужден вести нечестную игру, используя силу и опыт

старшего.

— Что с тобой? — проговорил Подорожник, становясь рядом.

Я посмотрел ему в глаза. В них не было ни самодовольства, ни гордости, ни

удовлетворения. Хотя обычная холодная улыбочка играла на губах.

— Лучше бы я остался на повозке мешки стеречь, — ответил я. — Вы и без

меня бы управились.

— Не любишь крови? Или драки боишься?

— Боюсь, — сказал я.

Свистун ходил по траве, поднимал жуткие орудия разбойников и подолгу

разглядывал их, поджимая губы и сокрушенно качая головой.

— Эй! — крикнул ему Подорожник. — Башка цела? Свистун отбросил очередной

зазубренный «инструмент» и широко улыбнулся.

— Кажется, цела! — сказал он и повернулся затылком, сняв шляпу.

Я увидел, что кожа на макушке и части затылка у него свисает большими

складками. И вообще, голова была какая-то неровная.

— Цела! — повторил Свистун и тронул голову пальцами. Кожа промялась, как

пустой мешок, — видимо, в черепе была заросшая дырка.

— Ничего, она не очень тебе нужна! — захохотал Подорожник.

Я перевел взгляд на Медвежатника. Он стоял на том же месте с пучком травы

и стирал кровь: с лезвия, с волос, с лица, с одежды.

Кожаная одежда — это

очень удобно. Кровь не впитывается в нее и легко стирается.

— Там есть речушка, недалеко, — произнес Свистун, надевая шляпу. —

Обмыться бы…

— На заставе обмоемся, — приказным тоном заявил Подорожник. — Нам надо

спешить. Где эти-то… ополченцы?

— Эй! — раздался робкий голос из леса. Из-за сосны робко выглянул совсем

молодой парень в коричневом халате.

— Эк его растрепали, — хмыкнул Свистун. У ополченца сочилась кровь, откуда

только можно. Из ушей, изо рта, из-под халата по голым ногам. Один глаз

раздулся и почернел, став похожим на гнилую картофелину.

— Вылазь оттуда! — крикнул Медвежатник. — А другой где?

— Он здесь… Он не может ходить.

Мы вчетвером приблизились. Второй ополченец лежал за кустом и беспомощно

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138