эмоциями. — Это я тебе обещаю.
Я развернулся и быстро пошел прочь. Лучистый затрусил за мной, дергая меня
за куртку, как нищий попрошайка.
— Подожди, подожди! Я действительно не могу работать со всеми, как ты не
понимаешь? Давай договоримся, я дам и денег, и лошадей…
«А ведь он и в самом деле не сможет работать», — подумал я. Но и на его
условия я плевать хотел. Надо было убить сразу, как только я его увидел, —
не стало бы проблемы.
Он был жалок. Но это не означало, что я собирался все ему простить. Он
будет наказан и поймет это, когда станет жить среди простых людей. Они
тоже ничего не простят.
Я остановился так резко, что он налетел мне на спину.
— Ну, ты передумал? — с надеждой вопросил Лучистый.
— Нет, и не надейся. Сдавайте ваше барахло на склад, охрана покажет, куда
все везти.
Потом можете расселяться по домам. И не вздумай в одиночку
занимать целый дом. Тут и без вас скоро будет столпотворение. Если не
согласен — проваливай обратно, на свою заставу…
— Я согласен, согласен… — залопотал Лучистый, доверительно взяв меня за
руки. Я тут же отдернул их. — Но там, на другой земле, мы еще поговорим об
этом, ладно?
— Если только заикнешься, закопаю вниз головой, как ты это делал, —
откровенно предупредил я.
— Ладно, не буду, не буду…
Я понял, что он все равно станет гнуть свою линию. Не сейчас, так потом.
Как знать, может, ему действительно поручить руководящую работу? Например,
заведовать кладовкой с мотыгами. Работать он все равно не сможет.
— Слушай дальше. Сейчас же вели своим людям следовать обратно на заставу.
Пусть объявят там, что все желающие могут лететь с нами. Пусть еще скажут,
что скоро Прорва устроит такое, что никакие Холодные башни не спасут.
— Зачем?! — изумился он. — Ведь всем не хватит места в машинах!
— Не твоя забота. Все, проваливай.
Весь день над деревней выли машины — садились, поднимались, перелетали с
места на место. Вскоре узкий луг неподалеку превратился в аэродром — в
глазах рябило от расставленных там истребителей. Я в этот день успел
отвезти нескольких пилотов на новое хранилище, где мы занялись
восстановлением бомбовозов. Все напоминало подготовку к военным действиям
— обилие техники и людей, неразбериха и тревожное чувство ожидания.
А к вечеру к нам начали стекаться перепуганные новостью крестьяне из
ближайших деревень. Уже стемнело, а люди все шли и шли, располагались на
улицах, привязывали лошадей, жгли костры, варили суп в котелках. Домов на
всех, конечно, не хватило. Я с огромным удовольствием выгнал на улицу
Лучистого и его гвардию из пяти домов, в которых они с большим комфортом
расположились. На их место мы устроили детей.
К утру база походила на лагерь беженцев. По сути, так оно и было. Пора
было отправлять людей, пока они не уничтожили свои, а заодно и наши запасы
продуктов. Существовала и еще одна причина спешить. В любую минуту могли
появиться Смотрители и прекратить всю мою деятельность. Странно, что они
до сих пор не появились. Хорошо, если просто увезут меня. Хуже, если
помешают людям спастись.
К полудню первый караван поднялся в воздух. За один раз мы рассадили по
машинам около четырех сотен человек. Я стоял на холме и смотрел вслед
эскадрилье, которая плыла над обреченной землей, словно стая больших
сильных птиц. После этого уже новые партии отправлялись одна за другой. По
моему плану, пустые бомбардировщики поджидали их на подходе к рубежу и
сопровождали над прибрежными горами, обрабатывая их бомбами. Затем
возвращались и ждали следующую группу переселенцев.
Люди продолжали прибывать. Было очень много бродяг, которым все равно
терять нечего, а также пришло несколько разбойничьих банд, послушных и
присмиревших. Оружие у них отобрали и почти все пустили на костры — у
подобной публики оно обычно было деревянное. С застав почти никто не
пришел, городской народ верил в могущество Башен.
Я решил отправиться с очередной эскадрильей, чтобы проверить, как идет
заселение на Новой земле. Правда, требовалось еще разобраться с лошадьми.
Животных мы пока не брали — хватило бы места для людей, — однако бросать
их тоже не собирались. Я дал команду сделать за деревней несколько больших
загонов и поставить .охрану. О том, как такое количество лошадок
прокормить, я боялся даже подумать. Пусть об этом позаботится кто-нибудь
еще.
Мы вылетели поздно, зная, что половина пути придется на глухую ночь.
Мы вылетели поздно, зная, что половина пути придется на глухую ночь. К
счастью, нашлось, кому сидеть за штурвалом, поэтому я со спокойной
совестью накрылся чьей-то курткой и уснул. Мне снились гигантские людские
толпы, бредущие куда-то и в конце пути падающие в черную пропасть под
напором задних рядов. А я бегал вокруг, кричал, пытался их остановить, но
никто меня не слушал. Люди падали и падали вниз…
ДО ВСТРЕЧИ
Всю ночь на берегах Новой земли жгли большие костры, чтоб переселенцы не
заблудились. Я увидел это, когда пилот толкнул меня в бок при подлете. Я
не выспался, мне хотелось есть, желательно горячего — супа или чаю.
Весь берег был уставлен техникой — пилоты спали прямо в кабинах, чтоб с
утра сразу вылететь обратно за новой партией беженцев. Остальные
разлеглись у костров, поскольку шалашей пока на всех не хватало. В свете