постройки — ток или МТС, а может, просто ферму с силосной башней. Я
остановил машину.
— Кто за то, чтоб больше за ним не гоняться?
— Поддерживаю, — сказал Петя.
Я обернулся к Гришане, чтобы узнать и его мнение, но замер, не успев
открыть рта. Я понял, что не нужно его беспокоить. Гришаня, казалось,
что-то нащупывал, вынюхивал и выглядывал своим врожденным чутьем. Он
смотрел в пустоту и нервно мял пальцами брюки.
— Да, — сказал он наконец. — Мы там ничего не найдем. Искать нужно здесь.
— Что искать? — уточнил я, даже не надеясь получить внятный ответ. Так и
вышло.
— Не знаю… Какая-то чертовщина.
— Мы только и делаем, что толкуем про какую-то чертовщину, — вздохнул я. —
А до сих пор ничего не узнали.
— Дайте мне аптечку, — отрывисто проговорил внештатник. — Мне нужно еще
дозу. Очень тяжело…
Он не кривлялся. Я сразу это понял. И даже начал склоняться к мысли, что
Петя прав: надо сматывать удочки и предоставлять все бригаде.
Постоянно
колоть препарат, перемежая его беседами о некой «чертовщине», мы не могли.
— Давайте объедем деревню вокруг, — предложил Гришаня, выбросив в окошко
использованный инъектор. — Оно рядом, я чувствую.
— Ну давайте, — вздохнул я. — Разве мне казенного бензина жалко?
Мы свернули с дороги, обогнули большой двор по едва заметной колее на
реденькой травке. Сначала путь наш пролегал через заброшенный яблоневый
сад, в центре которого белела какая-то развалина. Затем дорога вывела к
бревенчатому мосту, под ним сочился почти невидимый ручей. Отсюда дорога
пошла на подъем, и двигатель обиженно заревел. Но я заставил его
добросовестно потрудиться, прежде чем наш «уазик» забрался на вершину.
— Гляди! — выкрикнул Петя и хлопнул меня по руке так, что машина вильнула
в сторону.
Я ударил по тормозам и только потом посмотрел.
И увидел муравейник. Это, конечно, было первое впечатление. Потом-то стало
ясно, что муравьи — это люди, не меньше двух сотен работающих людей.
Каждый что-то делал — тащил бревно, махал лопатой, катил тачку, разгружал
машину или запряженную телегу. Сразу же зарябило в глазах.
В сотне метров от нас, на спуске дороги располагался полукруглый
металлический ангар-склад. Вокруг валялось выкинутое из него крестьянское
имущество — бочки, мешки с семенами, связки черенков для лопат и грабель,
какие-то колеса, доски, ящики.
Но прежде в глаза бросался огромный земляной курган, весь изрытый норами.
Он примыкал вплотную к торцу ангара, словно продолжая его. Люди
действительно строили муравейник. Каждую минуту подъезжали машины,
трактора, подводы, высыпали груды земли и камней, люди таскали их
носилками, поднимали на вершину, утрамбовывали. Часть грунта
перетаскивалась внутрь ангара — там тоже происходила какая-то работа.
Над стройплощадкой стоял гул — тот самый, который озадачил Гришаню еще по
пути сюда. Позже мы заметили, что здесь собрались не только люди, но и
собаки, коровы, птицы, и они тоже суетились, тревожно лаяли-кричали-мычали
и тоже производили какие-то действия.
Несколько минут мы лишь смотрели, не пытаясь заговорить. В голову не
приходило ни единой мысли, которая объяснила бы, что за трудовой подвиг
свершается на наших глазах. Насмотревшись вволю, Петр достал из
чемоданчика-комплекта видеокамеру.
— Гришаня, — позвал я, не оборачиваясь, — как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — немедленно отозвался он. — А что?
— Нет, ничего, — я удивился, что внештатник ничего не чувствует.
Я продолжал смотреть. Работа сотен людей завораживала. Все было
согласовано, упорядочено и напоминало простой, но хорошо отработанный
танец, где каждый знает свое место. В реальной жизни я такого не встречал.
Даже появилась мысль, что неплохо бы присоединиться к этим людям, чтобы
так же просто и разумно работать, не думая больше ни о чем, воздвигая
исполинский муравейник или что-то еще — неважно…
Петя толкнул меня в бок и ядовито сказал:
— У тебя вид, как у комсомольского вожака, вдохновляющего массы на труд и
подвиг.
— М-да, пожалуй, — проговорил я, заставляя себя прервать созерцание. —
Может, и мне повторить дозу?
— Тебе виднее, — усмехнулся Петя и полез за своим диктофоном.
— Час ноль семь дня. Находимся возле складской постройки. Наблюдаем около
двухсот пятидесяти человек, которые… которые…
Он запнулся, не зная какими словами здесь можно обойтись. Я подождал, пока
он закончит, похихикал про себя неуклюжим формулировкам, которые он
использовал, потом сказал, стараясь сделать интонацию спокойной и
обыденной:
— Вы оставайтесь здесь, наблюдайте.
Я пошел туда.
— Может, я с тобой? — не очень охотно предложил Гришаня.
— Пока не требуется. Начинаем готовиться.
Подготовка заняла совсем немного времени. Петька привел в рабочее
состояние комплект теленаблюдения, а я повесил на воротник видеоглазок и
воткнул в ухо крошечный динамик. В груди гулял холодок. Я пытался внушить
себе, что ничего особенного не происходит. Просто нужно выйти и спросить у
работающих людей дорогу или что-то еще…
— Кстати, о чем собираешься с ними поговорить? — поинтересовался Петя.
— Не знаю еще. Наверно, спрошу, кто из сельсовета.
— Ты уже забыл, что у нас есть прекрасный повод для знакомства? Нас
просили зайти к Кузнецовым, только не к тем, которые…