Дети Ржавчины

Подорожник предлагал устроить в нашей деревне маленькое полицейское

государство. Способ, конечно, на первое время эффективный, но я

представлял себе все несколько иначе.

— Ты же говорил, что доверяешь каждому.

— Да, доверяю, — кивнул Подорожник. — Они не предадут. Но я не могу им

запрещать и приказывать. Мы, погонщики, привыкли жить так, как нам

нравится.

— Сколько мы еще сможем держать ребят в подчинении? — спросил я.

— Несколько дней постараюсь, — вздохнул Погонщик. — Но… не знаю…

— Держи, сколько можешь. Мы немедленно начинаем охранять крестьян. Дело

новое, не такое уж трудное, возможно, оно им понравится.

— У них и так новая жизнь, и им она нравится. Я ведь обещал им силу,

сытость и защиту от посланников. Они получили это, им больше ничего не

надо.

— Любая новая жизнь рано или поздно надоедает. Давай наладим дело, а там

посмотрим, как его удержать. В крайнем случае я не побоюсь начать все

сначала.

Подорожник кивнул. Вид у него был безрадостный.

— Это еще не все, — напомнила Надежда.

— Да, — сказал погонщик. — Пора думать, что делать дальше.

— Я все время думаю об этом.

— Ты думаешь не про то. Скоро нам понадобятся еще люди. И опять все

повторится. Они получат машины, станут сильными и захотят жить сами по

себе. Мы не сможем им приказывать. Тем более что люди будут приходить

неизвестные и ненадежные. Среди них могут оказаться даже шпионы Лучистого.

В комнате повисло молчание. Они смотрели на меня и ждали моего слова. Я не

мог спокойно думать под их взглядами, поэтому встал и подошел к окну. На

улице двое мальчишек закапывали какое-то свое мальчишеское сокровище под

чахлыми кустиками смородины. Они не видели меня и не знали, что теперь и я

знаю их секрет.

Надо бы и нам завести свой секрет.

— Скажи, Надежда, — произнес я, — можно ли сделать так, чтобы включать

двигатель машины могла, допустим, только ты?

— А зачем?

— Чтобы без твоего разрешения никто не мог летать, разве не ясно?

— Можно просто запереть кабины.

— Скажи, Надежда, — произнес я, — можно ли сделать так, чтобы включать

двигатель машины могла, допустим, только ты?

— А зачем?

— Чтобы без твоего разрешения никто не мог летать, разве не ясно?

— Можно просто запереть кабины. А открыть смогу только я.

— Вот и решение на первое время — самое простое. Мы сами проследим, чтобы

машины не летали и не стреляли без нашего ведома.

— Пожалуй, еще не время показывать людям, что ты им не доверяешь, —

заметил Подорожник. — Только хуже сделаешь.

— Совершенно верно, еще не время. Но как только начнутся выходки, я стану

наказывать. Сначала отлучать от полетов, потом просто выгонять. Если

машины будут только в наших руках, это подействует.

И вдруг я подумал: «А почему, собственно, «в наших»? Ведь Подорожник точно

такой же погонщик, как и все остальные, — стоит ли рассчитывать, что он до

конца будет со мной?»

Я обернулся и посмотрел на него, словно оценивая. И сразу понял, что

опасения напрасны. Он сидел рядом с Надеждой. Только от нее зависит, какой

путь он выберет. Только она его кумир.

— Выходки уже начались, — сказала Надежда. — Они вытащили из болота

окаменевших мертвецов и расставили вокруг деревни, чтоб пугать чужих.

— Ну, это мы перетерпим, — спокойно ответил я. — Пусть развлекаются.

Мы еще немного помолчали.

— Как я устала… — вздохнула девушка.

— И я устал, — согласился я. — Слушайте, давайте наконец выпьем.

Я расплескал вино по кружкам, взял свою.

— За то, чтобы у нас все получилось.

— Что? — оба удивленно посмотрели на меня. Я улыбнулся. Когда будет время

— обязательно передам им традицию говорить тосты.

…Через три дня мы нашли деревню, с которой можно было заключать договор.

Мы их охраняем — они нас кормят. Договориться удалось за день — один из

погонщиков сам родился в этом селении, и среди его родственников был и

староста. Правда, особенно крестьяне не ликовали, так как не верили, что

человек может восстать против Пылающей прорвы. Многие смотрели на нас с

подозрением.

Рано утром четыре истребителя опустились на пустырь возле деревни. Мы с

Надеждой возглавляли экспедицию, Подорожник остался на базе следить за

порядком. Еще двумя машинами управляли погонщики, которых порекомендовал

нам Подорожник. Одного звали Беспалый, он как раз и был выходцем из этой

деревни. Второго, по имени Собачий След, я мало знал. Я предпочел бы взять

вместо него Медвежатника, но тот хуже справлялся с машиной.

Смотреть на нас собрались все жители деревни, приковыляли даже немощные

старики. Никто, однако, не подошел к нам ближе, чем на тридцать-сорок

шагов. Глядя на истребители, люди принимали их за укрощенных посланников

Прорвы и ждали подвоха.

Чтобы разрядить напряжение, я вылез из кабины и начал не спеша протирать

стекло тряпкой, насвистывая какой-то веселый мотив.

Беспалый пошел убедиться, что договоренности остаются в силе. Так и было.

Старосте с немалым трудом, но удалось отобрать два десятка человек,

которые не побоялись выходить в поля под нашим прикрытием. Я подумал, что

не стоило из-за такой малости поднимать четыре машины, мы рассчитывали,

что желающих будет больше.

Надежда выбралась из своего истребителя, подошла ко мне.

— Они нас боятся, — заметила она.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138