— Передадим, гражданочка, все, как просите, — заверил женщину Петя. — Вы
сами давно там не были?
— Где, в Ершове? Делать мне там нечего. Была, может, с месяц назад. А чего?
— Есть там где остановиться? И потом, магазин, столовая какая-нибудь?
Женщина на мгновение задумалась, но тут ей помог крупный загорелый
мужчина, сидевший впереди нас.
— Дом пустой есть, — сообщил он. — Тот, где учительница раньше жила. А
столовой нет — село-то маленькое. Была столовая, но сейчас не работает.
— Так вы там были? — насел на него Петя.
— Ездил позавчера за досками, только не доехал. Куда-то не туда свернул,
пока выезжал — уже вечер. Ну их, думаю, потом съезжу, — он по-свойски
усмехнулся нам. — Да я еще под этим делом был…
— Ты понял? — шепнул мне на ухо Петька.
— Тс-с-с…
— В Грибове выходит кто? — крикнул водитель.
— Вам выходить скоро, — напомнил загорелый мужчина.
Перед тем, как вылезти из автобуса, мы прослушали очень подробные
объяснения, как нам добираться дальше, но ничего не поняли. Потому что
говорили все хором и все по-разному. Впрочем, объяснения не очень-то и
нужны были. В сотне метров от дороги зеленел крутолобый «уазик», на
котором нам предстояло ехать дальше. Возле него прохаживался дежурный —
молодой, незнакомый парень, видимо, из новеньких.
— Как добрались?
— Живы-здоровы, — с готовностью ответил Гришаня.
— Вот и хорошо. Машина готова, можете двигаться.
А я пойду, скоро автобус обратно поедет.
Он помялся немного, словно хотел что-то добавить.
— Вы… Вы случайно не знаете, что там такое? — он кивнул на дорогу, по
которой нам предстояло уезжать.
— А в чем дело? — переспросил Петр, строго прищурив глаза. Парню должны
были заранее объяснить насчет лишних вопросов.
— Да так… — дежурный пожал плечами. — Стою тут с самого утра, и какая-то
чертовщина…
— А ну рассказывай все сначала, — потребовал Петя.
— Да нечего рассказывать… Просто… — парень уже и сам пожалел, что
начал разговор. — Как расслабишься — сразу будто… будто плывешь.
— И куда плывешь?
— Ну… — он беспомощно развел руками, помотал головой.
— Вернешься на базу — сразу напишешь подробный отчет, — велел ему я. —
Очень подробно и очень честно.
— Ясно, — дежурный повернулся и побрел по короткой жесткой траве к дороге,
где еще витала поднятая автобусом пыль.
— Гришаня, — позвал я.
Внештатник стоял неподалеку, подняв глаза к небу.
— Птицы, — пробормотал он.
— Где? — не понял Петр.
— Я говорю, птицы, слышите?
— Слышим, — неуверенно ответил Петр. — Чирикают… где-то…
— Где-то, — повторил внештатник. — А должны быть везде. И здесь.
— Говори конкретно, — потребовал я. Гришаня оторвался от созерцания
облаков, пристально посмотрел нам с Петей в глаза.
Гришаня оторвался от созерцания
облаков, пристально посмотрел нам с Петей в глаза.
— Нечисто здесь, — тихо сказал он.
— А парень? — спросил я, мотнув головой в сторону удаляющегося дежурного.
— Парень вроде пока чистый. Да его все равно на базе проверят. А нам еще
туда идти.
Мы влезли в машину. Я открыл аптечку и достал три инъектора.
— Ну подумаешь — укол, — проговорил Петя, взводя свой, — укололся — и
пошел.
Он приставил металлическую трубочку к предплечью, и она с сухим щелчком
вогнала ему под кожу дозу препарата 2-101.
— Я — за рулем, ладно?
Мы с Гришаней тоже сделали себе по уколу. Машина въехала на бугор, и нам
открылось огромное поле, испещренное сетью стежек и тропинок.
— Вот и думай, — проговорил Петя, — по какой ехать?
— Бери прямо посередине, — посоветовал Гришаня. Через несколько минут мы
пересекли поле и оказались в зарослях ивняка. Сквозь поникшие ветви
блеснула река. Моста не было, зато имелся наезженный брод. Под колесами
забренчали речные камешки.
— Что-то голова у меня тяжелая, — пожаловался Петя. — Наверно, после укола.
— После укола, — сказал я, с подозрением оглядев его, — в голове должно
быть чисто, как в больнице.
— Тут нечисто, — вновь заметил Гришаня. Слова прозвучали тревожно. Вообще
Гришаня частенько делал разные замечания и пророчества, всячески
демонстрируя свою сверхчеловеческую проницательность. И нельзя было
понять, когда он действительно что-то чувствует, а когда корчит из себя
наместника Высшего разума. Но сейчас нам стало немножко не по себе.
— Останови-ка машину, — велел я Петьке. Он вывел «уазик» на пологий
«коровий пляж», дернул ручник и вопросительно посмотрел на меня.
— Выкладывай, Гришаня, что тут нечисто?
— Да пока непонятно, — завилял он.
— Говори все начистоту, тебя для этого сюда и взяли. А то поздно будет.
— Ну… Что-то есть. Что-то довольно сильное, и это близко.
— На что похоже? Раньше такое бывало?
— Раньше… Нет вроде.
— Гришаня, перестань юлить! Скажи хотя бы, опасность есть?
— А я почем знаю? И вообще, надо на месте разбираться. Сейчас не о чем и
говорить.
За рекой раскинулось широкое кукурузное поле. Дорога проходила между
огромных — по два-три метра — стеблей. За машиной клубилась густая пыль, и
вся кукуруза была грязная, серая, совсем не такая, как ее рисуют на
коробках с хлопьями.
— Поглядите, — пробормотал Петька, прищурив глаза, — вроде кто-то на
дороге…
Гришаня первым догадался вытащить из контейнера нивелир, входящий в
комплект геодезического инструмента.