сиреневом пиджачке и воздушной летящей юбке. Для полноты впечатления Ира надела старые туфли, давно утратившие приличный вид, но дававшие
приблизительное представление о том, как будет выглядеть вся конструкция, если ее приподнять на каблучок. Надо будет обязательно сделать
прическу, эта модель не смотрится со свободно струящимися кудрями, здесь нужно что-то другое. Вверх, что ли, волосы поднять? Она попробовала,
закрепила локоны несколькими шпильками. Да, определенно, так будет лучше.
— Ну как?
Ира кокетливо повертелась перед Наташей и сделала пируэт, чтобы продемонстрировать ширину юбки.
— Очень здорово, — искренне ответила Наташа. — Честное слово, очень красиво.
— Тебе нравится? — на всякий случай уточнила Ира, хотя по лицу соседки видела, что та в восторге.
— Тебе нравится? — на всякий случай уточнила Ира, хотя по лицу соседки видела, что та в восторге.
— Очень нравится. Просто чудесно. А что с обувью?
Ира подробно поведала всю историю покупки костюма и поисков туфель, рассказала о предложении будущей свекрови помочь и о своих планах
истратить так удачно высвободившиеся финансовые ресурсы на благое дело усовершенствования фигуры.
— Ты бы не рисковала, Ирочка, — просительно произнесла Наташа. — Не верю я в эти чудодейственные пилюльки.
— Но эффект же налицо, — возмутилась Ира, — смотри, какая талия у меня появилась. Пять килограммов-то я убрала. И еще пять уберу, а то и
побольше. Почему ты сомневаешься?
— Да потому, что ты похудела не из-за пилюлек, а из-за того, что ничего не ела. Просто пилюльки помогают не заболеть от голодания, дают
тебе все необходимые вещества, витамины, минералы. Только и всего. Но ты же не можешь всю жизнь питаться этими таблетками! Ты — нормальный
человек, выросший в конкретной гастрономической культуре, в русской культуре, ты привыкла есть хлеб, бутерброды, мясо с картошкой, борщи и
рассольники, пирожные. Если ты прекратишь есть эти продукты и перейдешь на сплошные пилюльки и коктейли, твой организм сойдет с ума. Он этого не
поймет. В нем генетически заложена потребность и привычка есть обычные продукты, а не концентрированные витамины. Если ты перейдешь на такое
искусственное питание, твой организм обязательно ответит тебе взрывом возмущения. И последствия этого взрыва предсказать невозможно. Ты это
можешь понять?
— Да глупости это все, Натулечка!
Ира прижалась к Наташе, обняла ее, поцеловала.
— Ты напрасно в меня не веришь. Я своего всегда добьюсь. Сказала — похудею, значит, похудею, чего бы это ни стоило! Американцы, между
прочим, не дураки, они о своем здоровье знаешь как заботятся? Каждую холестерининку считают, каждую калорию учитывают, с курением борятся. Если
бы «Гербалайф» был вреден, они бы его и сами не пили, и в другие страны не продавали бы. Вот, кстати, приедет твой хваленый Марик, ты у него
спроси, он тебе подтвердит.
— Обязательно спрошу, — шутливо пообещала Наташа. — А ты спроси у врачей, чем может закончится твое увлечение американскими таблетками.
Давай-ка снимай свой свадебный наряд, а то перепачкаешь чем-нибудь раньше времени.
Ира послушно разделась, накинула халат и с размаху плюхнулась на кушетку, которая под ее весом угрожающе заскрипела и пошатнулась.
Кушетке этой — сто лет в обед, ее Наташа купила вместо дурацкой пружинной никелированной кровати, когда Ира только еще в шестой класс пошла.
Больше десяти лет назад. Кушетка, наверное, из фанеры сделана или из чего-то подобного, ее давно пора было выбросить, узкая, хлипкая. Но Ира все
тянула, тянула… Как только появлялись деньги, забывала о решении приобрести удобный современный диван и тратила их на тряпки. Тряпки же важнее,
это и ребенку понятно, в тряпочках она на людях бывает, ими красоту свою подчеркивает, а спать — ну что ж, спать можно и так, не велика
важность. Что толку в хорошем диване, если его владелица будет ходить одетая черт-те как, на нее и внимания-то никто не обратит.
— Скрипит, — как бы между прочим заметила Наташа, прислушавшись к жалобному голосу кушетки.
— Скрипит, — радостно подтвердила Ирина, — скоро, наверное, развалится. До одиннадцатого декабря бы дотянуть, а там пусть как хочет. Ой,
Натулечка, какая же я счастливая!
Наташа вдруг снова сделалась серьезной, и Ира поняла, что сейчас соседка снова затянет прежнюю волынку насчет замужества без любви. Так
и оказалось.
— Ира, ты уверена, что поступаешь правильно? Ты хорошо подумала? Может, отступить, пока не поздно?
— Так поздно уже, Натулечка, поздно отступать-то! Чего ты глаза такие страшные сделала? Не бойся, я не беременна. Отступать можно было,
когда Игорь мне предложение делал, вот тогда можно было сказать, что, мол, давай не будем торопиться, давай чувства проверим, да нам и без
свадьбы очень даже хорошо живется, буду приходить к тебе по-прежнему три раза в неделю. А теперь куда же отступать? Сказать, что передумала? Ни
один нормальный мужик этого не простит, да и его родители тоже. Я больше не смогу приходить в этот дом. И все мои усилия пойдут коту под хвост.
И вообще, Натуля, не боись. Все будет тип-топ. В конце концов, мне же нужно за кого-то выйти замуж. Если бы твой Марик был холостым, я бы его