Наташа добросовестно читала. Начала с синопсиса детективного сериала и почти сразу поняла, что снимать это не станет ни за какие блага.
Правда, была вероятность скверной работы сценариста, поэтому она специально сбегала в Дом книги на Новом Арбате и купила два романа именитого
писателя из числа тех, которые предполагалось экранизировать. Терпеливо прочла их с карандашом в руках, делая на полях пометки и то и дело
сверяясь с синопсисом, и перевернув последнюю страницу утвердилась во мнении, что эта работа — точно не для нее. Ей в этом сюжете делать нечего,
одни события, факты, драки, погони и разоблачения. Ни тебе любви, ни драматических переживаний, ни страстей, ни сложных отношений.
Наученная опытом, к синопсису экранизации исторического романа она приступила только после прочтения самого романа. Вот тут ей было где
развернуться! Тайны, интриги, внешне немотивированные поступки, в основе которых лежали сильные страсти. Личные драмы, конфликты нравственных
устоев простолюдина с дворянской моралью. Синопсис, правда, ей не понравился, в нем просматривался слишком сильный акцент на действие, а все то,
что было так интересно Наташе, оставалось за бортом, но это не беда, это же только синопсис, а не готовый и утвержденный сценарий.
История, изложенная в сценарии на современную тему, тоже показалась ей любопытной, но, конечно, сильно уступала историческому роману.
Именно это она и заявила вчера Южакову. Директор кинопроизводства выглядел озабоченным и, казалось, совсем не слушал Наташины объяснения
по поводу того, почему она не хочет браться за детектив и чем ее не устраивает сериал из сегодняшней жизни.
— Все это замечательно, Натаха, но нам с тобой придется все пересмотреть.
— Что пересмотреть?
— Весь подход. Есть информация, что вот-вот может начаться девальвация рубля. Если это произойдет, нам ни на что денег не хватит.
Экранизация исторического романа выходит самой дорогой, костюмы и интерьеры в копеечку встанут, весь бюджет сожрут, там ведь даже массовке надо
одежду шить. Если браться за этот проект, придется в корне переделывать сценарий, чтобы строить меньше комнат, убирать массовые сцены, все эти
улицы, балы, охоты, приемы и гулянья в городском саду.
— Но тогда дешевизна будет в каждом кадре видна, — возразила Наташа. — Это же невозможно будет смотреть.
— О том и речь. Поэтому у нас два выхода: или делать этот проект дешевым, или не делать вообще. Ты как? Согласна на сокращение бюджета?
— А большое сокращение?
— Да кто ж знает. Специалисты говорят, что если падение рубля хлопнет по голове, то доллар подскочит в три-четыре раза. Вот и считай.
Если сегодня предполагается бюджет из расчета тридцать пять тысяч долларов на серию, то на деле может оказаться тысяч десять. Сможешь снять
костюмный фильм за такие деньги?
— Нет, конечно, — усмехнулась Наташа. — Я не самоубийца.
— Вот то-то и оно. Поэтому тебе остается выбирать между детективом и фильмом про нашу жизнь.
— Валя, я уже сказала, что за детектив не возьмусь. Ты что, меня совсем не слушал?
— Слушал, слушал, извини.
Значит, готова снимать про нашу сегодняшнюю жизнь?
— Придется, — со вздохом согласилась Наташа. — Не сидеть же мне без работы, а ничего другого ты мне не предлагаешь. Дай мне еще неделю,
я снова перечитаю сценарий, подумаю, сформулирую свои идеи, потом встречусь со сценаристами.
Пятнадцать, по числу серий, папок со сценарием лежали перед ней, и Наташа весь день внимательно читала, попутно отмечая на полях те
места, которые можно будет переделать в целях экономии, если девальвация рубля все-таки случится. То и дело ей приходилось снимать трубку и
звонить директору производства на сериале «Соседи», чтобы проконсультироваться, сколько примерно может стоить тот или иной объект, аренда машин,
помещений или съемки на центральных улицах города, в настоящих больницах и магазинах.
Когда пришел Андрей, рядом с папками на столе лежали многочисленные листки с записями цен в долларах и рублях.
— Ты ударилась в экономику? — насмешливо спросил Ганелин, глядя на ее записи.
— Ой, и не говори. Меня в институте учили, что режиссер — это творец, а теперь выходит, что прежде чем браться за съемки, я должна
максимально удешевить их на этапе подготовки сценария. Вообще-то это не моя работа, но лучше я сама во все вникну, прежде чем возьмусь снимать.
— А зачем удешевлять? В вашей телекомпании финансовые трудности?
— Пока нет, но Южаков меня вчера до смерти напугал возможностью девальвации рубля. Он сказал, что если финансы рухнут, то снимать
придется за копейки. Вот я и хочу понять, можно ли это, — она выразительно показала на стопку папок, — снять за копейки, чтобы не браться за
заведомо провальное дело. Кстати, бизнесмен Ганелин, ты как думаешь, будет девальвация или нет?
— Наталья, ты телевизор сегодня включала? — ответил он вопросом на вопрос.
— Нет, а что? Я со сценарием работала. Какие-то новости? — встревожилась она.
— Сегодня наш горячо любимый Президент твердо и четко пообещал, что российский рубль девальвироваться не будет.
— А почему таким тоном, Андрюша? У тебя другие сведения?
— Ну, как тебе сказать… — неопределенно протянул Ганелин.
— Но он же пообещал… Погоди, ты сам слышал? Или тебе кто-то пересказал?
— Сам. Через десять минут начнутся новости по НТВ, можешь включить телевизор и послушать. Мы ужинать будем?
— Да-да, конечно, — спохватилась Наташа. — Иди переодевайся, у меня все готово.
Она включила телевизор в кухне-столовой, накрыла на стол, позвала Алешу. Тот явился с книгой, в которую немедленно уткнулся прямо за