на свободу осужденные? Они выглядят как Егор Проскурин из «Калины красной». А Борис Иванович Бахтин был совсем не таким.
В последний раз он звонил после того, как по телевизору показывали «Соседей». Звонил, как обычно, в квартиру Наташи, это был
единственный номер телефона, который он знал. Просил передать Ире, что видел сериал и что счастлив за нее. У нее все получилось, она стала
актрисой, и он гордится тем, что она оправдала его надежды.
Она до сих пор помнила прикосновения его пальцев к своему телу, и ту ноющую боль, которая растекалась по коже, и ослепляющее жжение,
которое стихало от звуков его голоса. Из памяти полностью стерлось, что и как он делал, но воспоминания о том, что она при этом чувствовала, не
делались с годами тусклыми и размытыми, наоборот, эти воспоминания, то и дело возвращаясь к ней, становились все ярче и вызывали отвращение к
себе самой, острое чувство вины и желание заплакать и напиться.
И вот теперь Бориса Ивановича обвиняют в том, чего он не совершал. В убийстве каких-то девяти девушек. Что это за девушки? Откуда взялся
этот бред? Ну ничего, через два часа самолет приземлится в Кемерове, Ира без труда найдет редакцию той газеты, в которой работает Руслан,
разыщет этого очкастого придурка и потребует ответить на все ее вопросы. А потом поедет к Борису Ивановичу. Наверняка Руслан знает, где его
искать.
От аэропорта Ира взяла такси. Где находится редакция нужной ей газеты, водитель понятия не имел, и Ира предложила остановиться у первого
же киоска «Роспечати». Купив газету, она без труда нашла адрес.
Пройти в редакцию беспрепятственно ей не удалось, внизу за столиком сидел охранник, который учинил Ирине строгий допрос: к кому пришла,
ждут ли ее, заказан ли пропуск. Кипящая праведным гневом Ира быстро потеряла терпение.
— Нильский меня не ждет, я только что прилетела из Москвы и с ним не созванивалась. Передайте ему, что пришла Ирина Савенич, —
потребовала она, нервно теребя в руках паспорт. — Просто снимите трубку и позвоните, больше от вас ничего не требуется. Если Нильский не захочет
со мной встречаться, я уйду.
— А вы, конечно, уверены, что он захочет, — нагло ухмыльнулся охранник.
— Конечно, уверена, — дерзко передразнила она. — Вы сначала позвоните, а там посмотрим.
— Я не телефонистка. Вон на стенке телефон висит, сами звоните.
— Тогда скажите номер.
Охранник неохотно полез в ящик стола за справочником и невнятно пробурчал цифры внутреннего номера.
Сначала очень долго было занято, но
Ира терпеливо раз за разом нажимала кнопки, пока ей не ответили.
— Руслана Андреевича? Да, минутку.
Слава богу, он здесь. Только сейчас Ира начала осознавать все возможные последствия своего импульсивного поступка. Ринуться в другой
город, даже не выяснив, где находится Руслан! А вдруг он в командировке и вернется не скоро? У нее никого здесь нет, ни друзей, ни знакомых, она
даже о гостинице не побеспокоилась. Вот всегда у нее так получается, сначала делает, и только потом думает. Вечно у нее ноги впереди головы
бегут.
— Это Ира Савенич, — волнуясь проговорила она, когда в трубке послышался голос Нильского.
— Ира?! — обрадовался он. — А почему по внутреннему? Ты что, здесь, в редакции?
— Да, я внизу. Мне очень нужно с тобой поговорить.
— Сейчас я спущусь, подожди.
Через несколько минут в людном холле появилась знакомая невысокая фигура. Лицо Руслана сияло приветливостью и удивлением.
— Какими судьбами, Ира? Давно ты в Кемерове?
Вместо ответа она внезапно подняла руку и изо всей силы ударила Нильского по лицу. Руслан покачнулся, охранник выскочил из-за стола и
бросился к ним, но журналист проявил чудеса реакции, схватил Иру за руку и потащил к выходу.
— Руслан Андреевич, — начал было охранник, но Руслан жестом остановил его:
— Все в порядке, мы сами разберемся.
Он буквально силой стащил ее со ступенек крыльца и увлек за угол.
— Что ты вытворяешь? Ты что, с ума сошла? Объясни, что происходит, — разъяренным голосом потребовал он.
— Нет уж, дружочек, это ты с ума сошел! И это ты мне объясни, что происходит! По какому праву ты обвиняешь Бориса Ивановича Бахтина в
убийстве каких-то девяти девушек?
От изумления у Руслана даже ярость прошла. Брови поднялись над оправой очков, глаза округлились.
— А какое отношение это имеет к тебе? Ты за что меня ударила? За Бахтина, что ли?
— Именно за Бахтина.
— Ты с ним знакома?
— Представь себе, знакома. Откуда взялась эта мерзость про девять убитых девушек?
— Ну, раз ты с ним знакома, то должна знать, что он в восемьдесят четвертом году убил человека.
— Я знаю.
— И был за это осужден на восемь лет, из которых отсидел пять с половиной. В том же восемьдесят четвертом году в нашей области орудовал
маньяк, который насиловал и резал ножом молодых девушек. И как только Бахтина арестовали и посадили, убийства девушек прекратились. Тебе это о
чем-нибудь говорит.
— Абсолютно ни о чем, — резко ответила Ира. — В восемьдесят четвертом году, наверное, не одного Бахтина арестовали и посадили. Были и
другие преступники. С какого, извини, перепугу ты решил свалить этих девушек на него? У тебя что, фантазия больная?
— А в статье на этот счет все сказано.