могла в него влюбиться? Он же твой свекор, он отец твоего мужа.
— Я его люблю, — тупо проговорила Ира, глядя на водную рябь. — Ты не представляешь, Натулечка, как я его люблю.
— И представлять не хочу. Я вполне допускаю, что Виктор Федорович — славный человек, умный, образованный. Он очень обаятелен, это я
хорошо помню по собственному опыту. Он умеет располагать к себе людей, вызывать доверие. Ты просто расположена к нему, любишь его как старшего
родственника, как отца, в конце концов. Это естественно и очень хорошо. Но при чем тут твоя вина передо мной и, главное, твоя неспособность
работать?
— Как ты не понимаешь! — вспыхнула Ира. — Я его не так люблю, не как отца, не как родственника. Я его люблю как мужчину. Я не могу,
Натулечка, я умираю, я все время думаю о нем, мечтаю о том, как он меня обнимет, поцелует… А все это достается Лизавете! Я не могу этого
вынести! Она вчера прилетела, липла к нему весь вечер, только что на колени не садилась, а я всю ночь промаялась, представляла, как они там, в
спальне…
Ира снова разрыдалась.
— Тише, — голос Наташи стал суровым. Она крепко взяла Иру за руку и повернула так, чтобы ее лицо не было видно находящимся неподалеку
людям, — прекрати истерику, на нас смотрят. Ты все это выдумала, это плод твоего воображения, и ты прекрасно знаешь, откуда все это тянется. Ты
никогда не могла построить нормальные отношения с молодыми мужчинами, тебя всю жизнь тянуло к тем, кто значительно старше. Вот ты и выбрала в
своем ближайшем окружении наиболее подходящий объект. Ты просто внушила себе, что испытываешь к Виктору Федоровичу какие-то особые чувства. На
самом деле никаких особых чувств нет, и выбрось эту чушь из головы. Слышишь?
— Ты не должна так говорить, — всхлипывала Ира. — Я — взрослая женщина, у меня есть не только душа, но и тело. Душу обмануть можно,
можно себя уговорить, убедить, можно даже запретить себе думать, но тело-то не обманешь! Я его хочу, Натулечка, я умру, если он мне не
достанется.
— Выживешь, — холодно отрезала Наташа. — От этого не умирают. Ты уже достаточно наслушалась того, что тебе говорило твое тело. Тебе
мало? Еще хочется? Не смей даже давать ему понять, что тебе в голову приходят такие мысли.
— Почему? Почему нельзя?
— Потому что нельзя. Если он твоего желания не разделяет, то тебе будет стыдно. Если же он пойдет у тебя на поводу и соблазнится молодым
телом, то вы не будете потом знать, что с этим делать. Допустим, вы стали любовниками. И как вы после этого будете каждую ночь расходиться по
своим спальням, каждый со своим супругом? Как ты будешь каждый день смотреть в глаза его жене, а он — твоему мужу? Как ты себе это
представляешь? Ваша жизнь превратится в повседневный ад. Уверена, что Виктор Федорович понимает это очень хорошо. А у тебя пока еще ветер в
голове гуляет.
— Да, — Ира рукавом отерла лицо, — он действительно понимает.
Наташа внимательно и настороженно посмотрела на нее.
— Ты что, говорила с ним?
— Да.
— И… что он сказал тебе?
— Он сказал, что он — отец моего мужа и никогда не сможет через это переступить.
— Вот видишь, — Наташа вздохнула с явным облегчением, — Виктор Федорович оказался в сто раз умнее и дальновиднее тебя. Он вас обоих спас
от мучений и терзаний. Кстати, я совершенно не уверена, что ты ему нравишься как женщина. Мащенко никогда не был замечен в излишнем интересе к
молоденьким студенткам. Даю голову на отсечение, что он не воспринимает тебя как потенциальную любовницу, а уж тем более жену.
— Да что ты понимаешь! — Ира в отчаянии снова повысила голос. Наплевать, что их слышат, пускай. Ей сейчас не до политесов. — Ты за всю
свою жизнь знала только двух мужчин. Как ты можешь разбираться в этом? Как ты можешь судить?
— Для того, чтобы разбираться в любви, совсем не обязательно переспать с сотней мужиков. Иди на грим, у тебя все потекло. И соберись,
будь любезна, вся группа ждет. Нам надо работать.
Перед глазами у Иры заплясали желтые огоньки, ее захлестнула ярость. Наташка… Единственный человек на свете, с которым она могла
посоветоваться, поделиться, перед которым могла выговориться. Наташка ее предала, оттолкнула, не захотела понять.
— Я тебя ненавижу! — выкрикнула Ира. — Это все из-за тебя!
— Успокойся, — Наташина рука плотной тяжестью опустилась на ее плечо, — возьми себя в руки. Что «из-за меня»? В чем я перед тобой
провинилась?
— Ты во всем виновата, ты! — Ира уже не понимала, что говорит, она не слышала сама себя. — Если бы тебе не нужен был Мащенко, я не
ложилась бы под Игоря. Если бы я не была женой Игоря, я сейчас могла бы быть счастлива. И он тоже. Он сам сказал, что если бы я не была его
невесткой, все было бы по-другому. Ты когда-то сделала глупость, а теперь мне всю жизнь за нее расплачиваться!
— Сейчас ты тоже делаешь глупость, — еле слышно проговорила Наташа. — И потом будешь раскаиваться. Иди на грим. Время вышло.
Руслан
Яна намотала на пальчик прядь Руслановых волос и легонько подергала.
Иди на грим. Время вышло.
Руслан
Яна намотала на пальчик прядь Руслановых волос и легонько подергала.
— Э-эй, — шепотом позвала она, — ты уже проснулся?
— Угу, — промычал он, не открывая глаз.
— Ты знаешь, — девушка заговорила громче, — я вот тут лежала и думала…
— Полезное занятие, — хмыкнул Руслан, — вполне заменяет утреннюю гимнастику.
— Не смейся. Я вот тут подумала: а ты что, вообще никогда не врешь? Всегда только правду говоришь?
— Ну, это ты погорячилась, — рассмеялся Руслан. — Вру, и еще как! Придумываю всякие легенды, чтобы разговорить людей, узнать правду, и