но все равно узнала. Пока жива будет — будет помнить этот низкий баритон, звучный и вызывающий ассоциации с шоколадного цвета бархатом,
переливающимся и мягким.
— Она… ее нет, — запинаясь проговорила Ира. — Она на работе. Ей что-нибудь передать?
— Нет-нет, спасибо, ничего передавать не нужно. Я позвоню в другой раз. Скажите, а Ирина все еще здесь живет?
— Да. То есть… это я.
— Ира? — переспросил бархатный голос.
— Да, — уже тверже ответила девушка, ей почти удалось взять себя в руки.
— Ты меня, наверное, не узнала…
— Узнала. Как вы…? Я хотела спросить, как у вас дела?
— Все хорошо. Я в порядке. А ты как?
— Я тоже в порядке.
Господи, от волнения она не может вспомнить его имя!
— Почему вы позвонили? что-то случилось?
— Ничего. О Наталье Александровне сейчас много пишут, она стала такой знаменитой. Тут в одной газете появилась фотография, на которой вы
вместе. Ты стала еще красивее. Вот… решил позвонить, узнать, как ты.
— Спасибо, я тоже в порядке. В институт поступила.
Кажется, Борис… Черт, отчество никак не вспомнит! Да как же его зовут?!
— Ты молодец, — бархат стал теплее, теперь голос напоминал Ире коричневый мех норки. — Я за тебя рад.
Иванович! Точно: Борис Иванович!
— Борис Иванович…
— Да, Ирочка?
— Я хотела сказать… то есть… может быть, вам что-нибудь нужно? Помощь или еще что-то… Наташа и я… мы…
— Спасибо, девочка. Я же сказал: у меня все в порядке. И я рад, что у тебя все хорошо.
Она хотела задать вопрос, единственный главный вопрос, который мучил ее все эти годы, но… не решилась. А он уже попрощался и повесил
трубку.
Руки тряслись так, что один несчастный шарик Ира снимала с елки минут десять. Как жаль, что Наташки не оказалось дома! Он ведь сначала
ее позвал к телефону, она бы подошла, поговорила с ним и наверняка спросила бы о том, о чем не посмела спросить Ира. Ей, обычно такой
решительной, без раздумий бросающейся с головой прямо в омут, на этот раз мужество отказало. А Наташка точно спросила бы, она никогда
самообладания не теряет. Наташка… Только после смерти бабки Полины Ира начала понимать, какое место в ее жизни занимает соседка. Наташа всю
жизнь тащила ее, Иру, на себе, растила, воспитывала, кормила, одевала, вытаскивала из милиции, из пьяных компаний, из всяческих бед и
неприятностей.
Отчаянно ругала и строго наказывала. Жалела, лечила и помогала. Заставила бросить пить и шляться, и только потом, спустя какое-то
время, Ира вдруг осознала, каким невыносимо тяжким грузом висела она на шее у своей соседки. Момент истины блеснул ослепительным лучом и резанул
по глазам в тот день, когда Наташа предложила ей подумать о смене фамилии. В шестнадцать лет Ира получила паспорт, в котором стояла фамилия ее
матери — Маликова. Теперь же можно было написать в милиции заявление и поменять фамилию, взяв отцовскую.
— Зачем? — недоумевала Ира.
Ей было двадцать, уже больше года прошло, как она после потрясения, связанного со съемками в эпизоде кинофильма, пыталась привести в
порядок свою жизнь. Успехи были налицо, во всяком случае выглядела она теперь куда лучше, серые щеки утратили нездоровую одутловатость и снова
приобрели приятный розовато-смуглый оттенок, глаза заблестели, фигура подтянулась. Да и голова заработала, появился интерес к книгам, которые
можно было в свободное время всласть почитать и пообсуждать хоть с Наташкой, хоть с Бэллой Львовной.
— Затем, что если рвать с прошлой жизнью — то окончательно, — объяснила Наташа. — Ира Маликова — это глупое безмозглое чудовище,
причинившее людям много страданий. Ира Маликова — это трудный подросток, несовершеннолетняя пьянчужка, которую задерживала милиция. Ира Маликова
— это маленькая шлюха, не очень-то разборчивая в своих связях. Давай покончим со всем этим, оставим Иру Маликову в прошлом. Пусть теперь живет
красивая и умная девушка Ирина Савенич. Подумай над моими словами.
Ира подумала. Глупое безмозглое чудовище, причинявшее людям страдания… Это что, о ней? Несовершеннолетняя пьянчужка, маленькая шлюха —
это что, тоже она? Боже мой… Да, с этим трудно спорить, Наташка все правильно говорит, именно такой Ира и была. Когда-то. И Наташка, бедная
Наташка, с двумя маленькими детьми на руках, со старой матерью и больным отцом, с вечно отсутствующим мужем и вечно присутствующими заботами и
хлопотами, должна была терпеть рядом это чудовище, да не просто терпеть, а еще и вытаскивать из неприятностей, переживать за нее, Иру,
тревожиться, беспокоиться, делать с ней уроки, искать по подвалам и подворотням, уговаривать, водить к врачам… Какой ужас. Какой стыд.
На следующий день Ира пошла в милицию и написала заявление о смене фамилии. И тогда же решила, что главная задача ее жизни — вернуть
долг соседке. Если будет нужно — она готова умереть за Наташу.
Наташа все время твердила, что нужно получать образование, нужно поступать в институт. Ира и сама с этим соглашалась, но когда речь
заходила о выборе профессии, начинались конфликты. Соседка считала, что Ире нужно учиться в каком-нибудь гуманитарном вузе, к точным наукам у
нее особых способностей нет, а вот память у нее блестящая и она вполне может осилить образование, связанное с чтением большого количества