помнит, то знает, что ты — та самая Воронова, или не знает. В общем, пока темный лес. Но дорожку я проторила.
— Ох, Ирка…
Наташа привалилась к стене, словно у нее не было сил стоять. Лицо у нее стало одновременно напряженным и ужасно несчастным, и у Иры
сердце разрывалось при виде больных глаз соседки.
— Чего «ох, Ирка»то? Ну чего? — возмущенно зашептала девушка.
— Неправильно мы с тобой делаем. Ты с Игорем спала?
— А то! Он же меня домой не чаю попить пригласил.
— Ты спала с мужчиной, который тебе не нравится, ради того, чтобы…
— Да перестань ты! — яростным шепотом прервала ее Ира. — Во-первых, он мне очень даже нравится. Симпатичный, при должности, при машине,
из хорошей семьи, высокий. И морда вполне ничего. Если хочешь знать, я бы за него даже замуж вышла. И выйду, если позовет. А во-вторых, я уже
ввязалась в бой. Что ж мне теперь, опустить копье и идти домой? Я так не умею. Раз я приняла решение, то пойду до конца.
— Да решение-то неправильное…
— Предложи другое. Что, молчишь? Мы с тобой сколько раз это обсуждали! Если бы было другое решение, мы бы вместе обязательно додумались.
А мы не додумались. Значит, его нет. И вообще, Натулечка, все отлично! Игорь Мащенко — чем не муж? Прекрасная партия. Все равно же мне нужно
замуж выходить рано или поздно, так лучше за него, чем за бандюка какого-нибудь отмороженного. Я не Джульетта Мазина, гениальный режиссер вроде
Феллини на мне вряд ли женится, а Игорек — классный вариант. Зато я все время буду при папане и смогу держать руку на пульсе.
— На каком еще пульсе? — устало спросила Наташа.
— На пульсе событий. Когда живешь с человеком бок о бок, то много всякого интересного про него узнаешь. И хорошего, и, между прочим,
плохого и даже очень плохого. Видишь, кто к нему приходит, слышишь, о чем он разговаривает по телефону и все такое. Если он соберется пасть
раскрыть насчет тебя, я найду, чем его заткнуть.
— Ирка! — в ужасе ахнула Наташа. — Что ты такое говоришь?!
— Я дело говорю, — жестко ответила Ирина.
— Что ты такое говоришь?!
— Я дело говорю, — жестко ответила Ирина. — А ты все еще живешь коммунистическими представлениями о честности и порядочности. Сейчас,
Натулечка, время другое. И эти представления пора выкинуть на помойку.
— Не смей так говорить! Честность и порядочность в человеческих отношениях никто не может отменить. Иначе мы перестанем быть людьми и
превратимся в скотов.
— Ах, какие мы благородные! А то, что с тобой случилось, — это что, по-твоему, проявления честности и порядочности? Они сначала морочили
людям головы, вбивали им железными молотками идеи про строительство коммунизма и его врагов, вы им поверили, потому что трудно было не поверить
при такой отлаженной системе промывания мозгов. Поверили и вели себя в соответствии с этой верой. А теперь оказывается, что то, что вам внушили,
это плохое, неправильное, а тот, кто искренне поверил, тот дурак или подонок. Это что, по-твоему, честно? Это же все равно, что подпоить
человека незаметно, таблетку ему какую-нибудь подсунуть в вино, потом обобрать, раздеть, выпустить голым на улицу и выставить на всеобщий позор.
Вот как с тобой поступили! А ты еще о порядочности говоришь. Они с тобой так — и ты с ними так же.
В коридор выглянул Вадим, улыбнулся весело.
— Девчонки, вы что, с ума сошли — в коридоре шептаться? Идите в комнату.
— Да мы о девичьем, — тут же нашлась Ира, быстро натягивая на лицо выражение лукавого смущения. — Я насчет очередного поклонника
советуюсь.
— Заходи, — пригласил Вадим, распахивая дверь пошире, — я тоже хочу поучаствовать в обсуждении. Имей в виду, никакому бандиту я тебя не
отдам. Только в хорошие руки, как породистого щенка.
— Вот! — Ира многозначительно посмотрела на Наташу. — О чем я тебе и говорила. Сейчас Вадим тебе популярно объяснит, что лучшего мужа,
чем Игорь, мне не найти. И я женю его на себе, вот увидишь.
— И откуда в тебе столько самонадеянности? — усмехнулась Наташа.
— Это не самонадеянность, Натулечка, а уверенность в своих силах. В этом смысле я вся в тебя. Твое же воспитание-то, не чье-нибудь.
Руслан
Если верить будильнику, то было четыре часа сорок пять минут утра, но будильник наверняка врал, не могло быть всего без четверти пять,
ведь полночь была так давно, наверное, неделю назад… Руслан просыпался каждые двадцать-тридцать минут, зажигал свет, смотрел на будильник и
разочарованно откидывался на подушку. Еще так рано, до семи утра, когда в киосках появляются газеты, еще ждать и ждать. А ждать уже не было сил.
Он все-таки написал статью о Вороновой. Большую, хорошую, совершенно непохожую на все то, что писали о Наталье Александровне раньше. Эту
статью ему никто не заказывал, Руслан писал ее на свой страх и риск ради собственного удовольствия. Внимательно изучил все ее киноработы,
записал на видеомагнитофон все передачи студии «Голос» и постарался вывести психологический портрет Вороновой, сопоставляя увиденное с тем, что
она говорила в своих интервью и что он сам смог узнать о ней. Разумеется, Руслан свято держал данное обещание, и в статье не появилось ни слова