— Нет, — Рамиэрль растерянно посмотрел на Лунного короля, — пожалуй, нет… А в чем дело?
— Я все время вижу ее во сне. Она меня тоже видит, тут не ошибешься. Видит, но, к сожалению не слышит, — Ларэн пошатнулся и с виноватой улыбкой опустился на белые цветы, — я думал, ты поймешь, кто это. Она рвется ко мне, но я никогда ее не видел, иначе б запомнил. Мне кажется, она принимает меня за кого-то из вас. Это неудивительно — ты тоже спутал меня со своим отражением.
— Сероглазая с очень длинными светлыми косами, — с сомнением переспросил Нэо, — она смертная?
— Трудно сказать, но она не эльфийка… Я знаю, вы пытаетесь докричаться до… до старшего сына Залиэли. Ты ему — брат, Норгэрель — племянник, вы искренне привязаны друг к другу, но он не слышит вас, а вы — его. Как чужая женщина смогла заглянуть за такой барьер?! Откуда в ней столько силы и столько нежности? Тут не ошибешься… Вспомни, кто мог вас так любить? Если мы будем знать имя, мы ее дозовемся.
У кого из оставленных им светлые косы? Кто может их помнить, ведь прошло столько лет! Если б Ларрэн увидел сероглазого горбуна, Нэо б еще понял, но женщина…
— Мне очень жаль, я не знаю никого похожего. Может быть, Норгэрель, но вряд ли.
— Мы все равно прорвемся друг к другу, — твердо сказал Лунный, — рано или поздно, но прорвемся. Но лучше раньше. Грэдитара посеял ветер, а пожинать бурю придется другим…
— Ларрэн, — Рамиэрль прекрасно понимал, что говорит глупость, но что делать, если глупость приставила к горлу кинжал. — Может быть, не стоило разбивать зеркало?
— «Не стоило»? «Может быть»? — Лунный задумчиво погладил шрамы на запястье. — Такие мысли мой покойный победитель и подбрасывал своим избранникам. Почти все гончие Грэдитары — он так их называл: и Архипастырей, и императоров, и полководцев — начинали с «может быть», благих намерений и еще с обид… Те, к тому ты хочешь обратиться, не стали бы слушать ЭТОТ шепот. Иногда я просыпался или меня будили, и я видел, как действует зеркало… Хозяин Вархи ставил тех, кого облюбовал, перед выбором. В снах. Те, кто шли у него на поводу, проснувшись, рано или поздно ступали на избранный путь. Впрочем, Грэдитаре лишь казалось, что он управляет зеркалом, оно обладало собственной волей, и у него были другие хозяева…
Ларрэн впервые заговорил о том, что с ним случилось, и Нэо очень захотелось заставить его замолчать. Это было трусостью, но есть вещи, о которых лучше не знать.
— Это зеркало — чудовищная вещь, — Лунный попробовал улыбнуться.
Ему не хотелось говорить так же сильно, как Роману не хотелось слушать. — После того как его напоили моей кровью, я стал его чувствовать…
Я не думаю, что Грэдитара создал эту… вещь сам, скорее украл у тех, кому служил раньше. Может быть, ему нарочно подсунули осколок… Как бы то ни было, сначала зеркало было маленьким, потом ему понадобилась башня. Я его узнал, когда оно было меньше раз в десять — тогда в нем еще не было Света, только отвратительные и Тьме и Свету Безумие и Туман… То зеркало Грэдитара еще смог пронести Путями, но здесь оно стало расти, и с ним росла башня. Я был узником Грэдитары, а он узником Зеркала, он не мог отойди от этой, — плечи Ларрэна непроизвольно дернулись, — этой… вещи дальше, чем на сотню шагов…
Любая сила не имеет ни совести, ни мыслей, это не ново. Когда я попался, Грэдитара получил доступ к Свету, хотя он и раньше имел с ним дело — в этом я не сомневаюсь. Он подчинил Лунный талисман с помощью моей крови и отдал его Зеркалу. Меня тоже. Я грезил теми же снами, Нэо.
Если не будет другого выхода, когда мы выберемся, я отдам тебе мои воспоминания, в них можно найти ответы на многие вопросы, но я бы предпочел все забыть.
— Хочешь, я помогу тебе это сделать?
— Хочу, но не имею права. Моя ошибка и так стала причиной многих бед, а в этом бреду слишком много смысла. Может быть, мои кошмары еще помогут нам принять верное решение, — Ларрэн махнул исчерченной шрамами рукой, — главное не в прошлом, а в будущем. Каждый мир несет в себе и свою гибель, и свое спасение, а Тарра сейчас, как загнанная лошадь, вот-вот упадет… Грэдитара был шпорами и хлыстом, но не наездником и тем более не хозяином.
Зеркало ненавидело его и хотело. Ему нужно было тело его глупого владельца, поглотив его, оно становилось дверью для изначально создавшей его силы. Долго рассказывать и теперь уже незачем. Этот путь для Безумия закрыт навсегда, но у него в запасе много других дорог…
2896 год от В.И.
27-й день месяца Сирены
ТАЯНА. ВАРХА
Отвратительное шаркающее создание скрылось из глаз. Оно плелось неимоверно медленно, медленнее не только коня, но и пешего человека.
Твари хотелось укрыться в туманных болотах, затаиться, ей не нравилась дорога, на которую ее толкали, она желала покоя и только покоя. Туман, холод и пустые длинные сны, что может быть лучше? Зачем ей свет, шум, бой? Она устала, ей больно и тоскливо, но у нее нет выбора…
Эмзар с трудом вырвался из чужой и чуждой тоски и, отвечая на незаданный вопрос, тихо сказал:
— Это Ройгу, Клэри.
— Ройгу? — переспросил рыцарь Осени. — Но это же невозможно! Ройгу может возродиться лишь в ребенке Эстель Оскоры, а Геро бездетна.