Базиль оглядел разряженную толпу иноземных послов. Среди скромно одетых ифранцев иностранцы выглядели павлинами в курятнике, и оргондца среди них не было. Мальвани отозвал своего посла, когда он был на свадьбе Норы. Мишель Монтрагэ уже в Лиарэ. Он и так продержался в Авире дольше, чем можно было предполагать.
— Я рад видеть вас, граф, — маршал Аршо-Жуай был редким гостем на дворцовых церемониях, его появление на новогоднем приеме означало одно — Паучихе понадобились воины, причем немедленно.
— Ваш покорный слуга, маршал. Я не видел вас… — Базиль замялся, — с лета.
— Я слыхал о ваших приключениях в Ра-Гваре. Благодарность Его Величества Пьера превзошла все ожидания.
— Разве? — улыбнулся Базиль. — Мне кажется, Его Величество помнит оказанные услуги в той же мере, что и Ее Высочество.
Аршо-Жуай с трудом сдержал смешок.
— Арде! Не будь вы послом Арции, я пригласил бы вас прогуляться на берега Ньера.
— В Кер-Септим? Побойтесь бога, сигнор, общество Саброна вызовет несварение даже у хаонгской гаенны [Напоминающий пса хищник, питающийся падалью. Стая гаенн может загнать и растерзать раненого или ослабевшего зверя.].
— Видимо, поэтому Ее Высочество избавила нас от саброновского гостеприимства.
— Вы рады, что уходите на войну?
— Да, — кивнул маршал, — надеюсь, воды Ньера смоют Гразскую грязь.
Ответить Базиль не успел, подошла герцогиня Фьонская. Прелестная Аврора недавно рассталась со своим любовником и была занята поисками нового. Вся в розовом, с алым бантом на плече, она казалась южной птицей папагалло, затесавшейся в стаю копошащихся на помойке ворон и воробьих. Проклятый, он перестанет сегодня думать о птицах?
Аврора взмахнула длинными подчерненными ресницами и спросила о здоровье королевы Арции. Базилю вновь пришлось врать про Нору, а потом еще раз и еще… О том, не собирается ли сестра подарить супругу наследника, спрашивали все. Гризье обворожительно улыбался.
— Благодарю вас, маркиза, и вас, графиня. Я обязательно передам ваши слова Ее Величеству. Она тоже надеется, что к зиме в королевстве будет наследник, — если вообще на что-то надеется…
Появился Альбер Вардо, как обычно, без супруги. Базиль знаменитую Антуанетту еще не видел: граф, в нарушение всех приличий, никогда не брал жену с собой. Официально считалось, что все дело в происхождении Антуанетты, но злые языки утверждали, что причиной столь вопиющего нарушения этикета является ревность.
Официально считалось, что все дело в происхождении Антуанетты, но злые языки утверждали, что причиной столь вопиющего нарушения этикета является ревность. Впрочем, подсмеиваться над могущественным Альбером осмеливались немногие, и то за глаза. Базиль слышал, что враги графа весьма быстро представали перед Кастигатором, а тот, кто осмеливался обсуждать семейную жизнь Вардо, немедленно становился врагом. Арциец с вежливой улыбкой пожал протянутую ему руку.
— Рад вас видеть на этом приеме, граф.
— Взаимно, сударь.
— Вижу, вы стали любимцем наших дам.
— Не думаю. Дело в моей сестре.
— Надеюсь, Ее Величество чувствует себя хорошо?
— Разумеется.
— Что ж, не смею вас отвлекать от столь изысканного общества, но буду рад, если вы когда-нибудь согласитесь со мной отобедать.
И обсудить подробности заговора, хотя зачем? Все, что нужно, ему скажет отсутствующий Морис. Отсутствующий потому, что граф Вардо обязан присутствовать на большом приеме. Сарриж сейчас наверняка развлекает графиню, и вряд ли эти двое заняты сонетами Армана Перше. Базиль проводил глазами всесильного рогоносца и заодно заметил, как маршал Аршо-Жуай целует лапку регентше. Последние милости перед уходом на войну. Паучиха не успокоится, пока не сживет со света уцелевших Тагэре и Мальвани, и она права: врагов надо добивать. Озаботься Александр извести Тартю и, не будем скромничать, клан Вилльо, он бы до сих пор правил бы Арцией, Нора осталась бы незаконнорожденной, а Филипп с Алеком — живыми и здоровыми…
2896 год от В.И.
8-й день месяца Агнца
АРЦИЯ. ГРАН-ГИЙО
Всадник покинул Гран-Гийо с первыми лучами солнца. Серпьент по случаю весны заявил, что лошадь ему не нужна, и жизнерадостно порхал вокруг вороного Алко, подаренного Эгоном Рафаэлю. Шарло Тагрэ следил за уезжавшим, пока тот не скрылся в еще прозрачном лесу. Больше всего на свете мальчик хотел бы отправиться на поиски отца, но это было невозможно. Кэрна и так рискует: магия магией, а разыскивать пропавшего короля в наводненной синяками, шпионами и продажными тварями стране — затея опасная. Шарло понимал, что он будет помехой, к тому же его место рядом с Катрин, да и барона подвести нельзя. Появившийся и исчезнувший «сын» насторожит кого угодно.
Эгон удивился, что Анри и не подумал проситься с уходившим, и никто не догадался, во что ему обошлась эта сдержанность. И хорошо, что не догадался. Отец говорил: если ты что-то скрываешь, делай это так, чтоб даже Илларион не понял.
Говорят, антонианцы знают все. Значит, они знают и про предательства, и про убийства? Знают и молчат, а после этого хотят, чтоб их слушали и им верили… Только б Серпьент нашел отца раньше, чем синяки, тогда все будет в порядке.