— Про Последний Грех? — поднял соболиную бровь дарниец. — Надо же… Значит, совершили уже? И кто же?
— А Проклятый его знает, может, какой дурак спер у бабки курицу… Да если сигнор хочет, может сходить и послушать.
— Это мысль, — нобиль бросил юноше аур, — выпей за здоровье ограбленной старушки.
.. Да если сигнор хочет, может сходить и послушать.
— Это мысль, — нобиль бросил юноше аур, — выпей за здоровье ограбленной старушки.
— Нетушки. Я пойду в «Щедрого нобиля» и выпью за щедрых нобилей и свою подружку…
Студьозус умчался, и его благодетель с усмешкой проводил юношу взглядом. А совет-то хорош, пожалуй, и впрямь стоит послушать этого Иллариона. Щедрый нобиль набросил на голову капюшон и ленивой походкой направился в сторону храма Триединого.
Прохожие обтекали путника с обеих сторон, не обращая на него никакого внимания, и Рене Аррой про себя усмехнулся. Знай бедняги, кто бродит по улицам Мунта, и город бы в одночасье вымер, но Последний Грех — это и впрямь любопытно. Новый Предстоятель антонианцев после того, что Рене сотворил с Орестом, вел себя на удивление прилично: скопленной орденом силой не пользовался, толпы не заводил, за еретиками и знахарями гонялся, но в разумных пределах. Видимо, выжидал и решил, что его время пришло. Ладно, посмотрим.
Рене неторопливо пробивался сквозь толпу. Жители доброго города Мунта, похоже, были не слишком взбудоражены откровениями клирика. Веселыми их назвать было трудно, но Аррой уже понял, что при новом короле улыбаться на улицах не принято. Тем не менее город жил своей обычной жизнью, озабоченный новыми торговыми правилами и введенным накануне дополнительным побором. Грядущие бедствия, которым положено свалиться на нераскаявшихся после свершения Последнего Греха, обывателей не волновали. Обещанные ужасы были (если были) далеко, а синяки и сборщики налогов болтались под боком. Город кишел соглядатаями, и Рене не отказал себе в удовольствии задеть плечом лысого фискала.
Ни годы скитаний, ни сама Смерть, из лап которой он умудрился вырваться, не отучили Счастливчика играть с огнем. Кристалл мог учуять любую волшбу, но не ту, что творилась в непосредственной близости от него. Задевший синяка нобиль еще не скрылся за углом, когда расфуфыренная купчиха, брезгливо подобрав юбки, отшатнулась от лысого, зажимая нос. Тот ничего не понял, обернулся, втянул воздух носом и завертелся волчком, не понимая, что запах давно не чищенного хлева исходит от него самого.
2895 год от В.И.
2-й день месяца Вепря
АРЦИЯ. МУНТ
При виде синеглазой красавицы в белом Пьеру Тартю всегда становилось не по себе, но Предстоятельница ему помогала и помогает. Без нее ему не обойтись. Его Величество поднес к губам ледяную ручку с алым кольцом, и под ложечкой засосало.
— Приветствую Ее Иносенсию.
— Арвэль мертв, — медленно произнесла Анастазия, — он поступил неправильно.
— Ее Иносенсия узнает новости раньше короля…
— Я узнаю о смерти своих рыцарей, где бы они ни были. Вы поступили недальновидно, Пьер.
— Я… — Заготовленные слова оказались не нужны. Сон был хорош, но действительность оказалась мерзкой. Арвэль мертв, а Филипп?! И кто об этом знает еще? Пьер Тартю готовился стать повелителем Благодатных земель, но пока оставался безродным узурпатором, не слишком крепко сидящим на троне. Если Арция узнает про убийство сыновей Филиппа, от него отвернется даже Церковь. Святоши согласны на любое преступление, если оно им на пользу, но, не моргнув глазом, отрекутся от того, кто попался, а без помощи Церкви и орденов ему не продержаться и месяца. Случись что, Жоселин не поможет: Тагэре свергнут, войны не будет, и Паучихе недавний союзник больше не нужен; расправившись с Оргондой, она потянется к Ларрэну и острову Ро. Отгрызать куски от охваченной гражданской войной страны как раз по ней. — Я еще не слышал доклада… Я…
— Сейчас услышите. Старший из братьев отчего-то не ужинал. Когда младший уснул, он догадался, что происходит, воспользовался висевшим на стене старинным мечом и убил троих. Он бы уцелел, но за дверью стоял ваш человек с арбалетом.
Он бы уцелел, но за дверью стоял ваш человек с арбалетом. Он довел дело до конца.
— Я очень сожалею, что ваш рыцарь…
— Арвэль заслужил свою участь, бездарно исполнив бездарный приказ. Ваш приказ, не мой!
— Несчастная случайность, такое могло произойти с любым.
— Объяснения и оправдания не нужны.
— Прошу Ее Иносенсию…
— Хватит, Пьер, — оборвала Анастазия, — до поры до времени вам везло, но везение не может длиться вечно. Вы слишком торопитесь. И с убийствами, и со свадьбой, и с уничтожением документов. Мальчики до своего совершеннолетия никому не мешали. У вас было три года, чтобы заставить людей разлюбить Тагэре, а еще лучше — забыть об этой династии. Вилльо слишком нетерпеливы, но вы ждали всю жизнь и могли подождать еще.
— Ваша Иносенсия…
— Я сказала «хватит»! — Синие глаза грозно сверкнули и вновь обрели безмятежность озера, на дне которого спит дракон. — Оправдания мне не нужны. Надеюсь, в следующий раз вы будете умнее. Я постараюсь вам помочь, хоть это и непросто. Сколь долго вы сможете скрывать убийство и сможете ли?