* * *
— Есть замечания? — спросил президент Соединённых Штатов.
— Сэр, возникнет прецедент, — заметил Клифф Ратледж.
— Это и является моей целью, — сказал Райан. На экране появились снятые кадры военных действий, сырые и неотредактированные. На них был виден весь ужас боя: части тел, разорванных взрывом, высунувшаяся из дымящегося бронетранспортёра рука, какой?то бедняга, который почти успел выскочить из танка, но всё?таки опоздал. По?видимому, человека с портативной видеокамерой притягивают к себе такие картины. Мёртвые остаются мёртвыми, и все они жертвы того или иного, подумал Райан. Эти солдаты ещё недавно независимых стран погибли от рук вооружённых американцев, но их послал на смерть человек, чьи приказы им пришлось выполнять, который допустил ошибку в своих расчётах. Он без колебаний поставил на карту жизни этих молодых парней, использовал их как фишки в азартной игре, как монеты в огромном игровом автомате, дёргая за ручку и наблюдая, что получится. Главы государств не должны так поступать. Власть означает ответственность. Джек знал, что ему придётся сесть за стол и от руки написать письма семьям всех погибших американцев, как это сделал в 1991 году Джордж Буш. Письма послужат двум целям. Может быть, они хоть немного утешат семьи погибших. И уж несомненно напомнят человеку, пославшему их на войну, что мёртвые были когда?то живыми. Райан попытался представить себе их лица. Наверно, ничем не отличаются от лиц тех национальных гвардейцев, которые стояли в почётном карауле в Индианаполисе во время его первой поездки по стране. Да, они походят друг на друга, но жизнь каждого человека индивидуальна и неповторима, она является самым ценным достоянием её владельца, а он принял участие в том, чтобы лишить владельцев жизни этого ценного достояния. Сознавая всю необходимость сделанного им, теперь он должен всё время, пока находится в этом здании, помнить, что эти люди были чем?то большим, чем просто лица. И в этом, сказал себе Райан, заключается разница между ним и тем человеком. Я знаю, в чём заключается моя ответственность, а он — нет. Он по?прежнему живёт в мире иллюзий и считает, что люди ответственны перед ним, а не наоборот.
— Это политический динамит, господин президент, — сказал ван Дамм.
— Это политический динамит, господин президент, — сказал ван Дамм.
— Ну и что?
— Возникает юридическая проблема, — заметил Пэт Мартин. — Такое решение противоречит президентскому декрету, выпущенному президентом Фордом.
— Мне известно об этом, — ответил Райан. — Но кто принимает решение о президентских декретах?
— Глава исполнительной власти, сэр, — произнёс Мартин.
— Составьте мне проект нового декрета.
* * *
— Что это за запах? — потянул носом один из водителей. В мотеле, что находился в Индиане, шофёры грузовиков вышли на стоянку и принялись за утренний «танец», перегоняя свои машины с места на место, чтобы сохранить покрышки. Им смертельно надоело жить здесь, и они с нетерпением ждали, когда отменят запрет на поездки. Водитель, задавший этот вопрос, только что перегнал свой «Мак» и поставил его рядом с бетоновозом. Настала весна, потеплело, и под лучами солнца металлические корпуса грузовиков превращались в раскалённые печи. Бетоновоз тоже нагрелся, и произошло то, на что никак не рассчитывали его владельцы.
— У тебя что, утечка горючего? — спросил водитель Холбрука и наклонился, чтобы посмотреть. — Нет, бак в порядке.
— Может, пролили бензин при заправке, — предположил горец.
— Нет, вряд ли. Площадку только что полили из шланга. Давай?ка посмотрим. В восемьдесят пятом я видел, как на шоссе I?40 сгорел грузовик из?за того, что механик не правильно подсоединил топливопровод. Шофёр погиб. На шоссе было чёрт знает что. — Он продолжал обход бетоновоза. — У тебя где?то точно утечка, приятель. Давай проверим топливный насос, — сказал он и открыл защёлки на капоте.
— Эй, послушай, я хочу сказать…
— Не беспокойся, дружище, я знаю, что делать с неисправностями. Экономлю добрых пять косых в год, потому как сам ухаживаю за грузовиком. — Капот поднялся, шофёр заглянул внутрь, протянул руку, проверил исправность шлангов и прочность соединений. — О'кей, здесь все в норме. — Он пощупал топливопровод, ведущий к инжекторам. Там разболталась гайка, но это не имело значения, и шофёр просто подтянул её. В двигателе не было ничего необычного. Шофёр наклонился и заглянул под бетоновоз. — Ничего не капает. Черт его разберёт, — сделал он вывод и отошёл от машины. Может быть, это ветер приносит такую вонь… Нет, он чувствовал запах жарящегося бекона в ресторане, куда собирался пойти отсюда. Едкая вонь доносилась откуда?то рядом… к тому же дизельное топливо так не пахнет, это что?то другое, подумал шофёр.
— У тебя что?то случилось, Кутс? — К ним подошёл другой шофёр.
— Запах какой?то странный, верно? — Оба подняли головы и начали принюхиваться, как сурки.
— У кого?то течёт бак?
— Вроде незаметно. — Первый шофёр посмотрел на Холбрука. — Послушай, приятель, не хочу обижать тебя, но этот тягач принадлежит мне, и я не хочу, чтобы с ним что?то случилось, понимаешь? Ты не смог бы перегнать грузовик вон туда? А я попрошу кого?нибудь посмотреть на твой двигатель, ладно?