Слово assassin, убийца, произошло от арабского слова hash?shash, означающего наркотик. Его давали членам одной из сект ислама, «низари», перед тем как поручить убийство, чтобы у них в воображении появилось вызванное наркотиком видение рая. На самом деле для Дарейи они были еретиками, а использование наркотиков — мерзостью. Члены этой секты были слабоумными, но преданнейшими слугами многих знаменитых палачей, начиная с Газан?хана и Рашидаддина[60], и на протяжении двух столетий помогали удерживать политическое равновесие в регионе, протянувшемся от Сирии до Персии. В этой концепции была гениальность, которая пленила священнослужителя с тех пор, когда он был ещё мальчишкой. Подумать только, заслать одного преданного агента в лагерь противника! Это была задача, рассчитанная на многие годы, и по этой причине для неё требовался истинный правоверный.
Члены секты «низари» потерпели неудачу потому, что были еретиками, лишёнными истинной веры. Руководителю секты удалось завербовать нескольких экстремистов, но не более, потому что они служили одному человеку, а не Аллаху, и по этой причине для придания храбрости им требовались наркотики, подобно тому как неверному требуется алкоголь. Блестящая идея, но не доведённая до конца. И всё?таки блестящая. Дарейи всего лишь довёл её до совершенства, и теперь у него был человек, близкий к главе враждебного государства, — положение, о котором он мог только мечтать, не будучи уверен в успехе. Что ещё лучше, этот человек ждал указаний на дальнем конце канала, которым никогда не пользовались, канала, состоящего из людей, уехавших за границу больше пятнадцати лет назад. Такое положение дел было куда лучше, чем то, что он организовал в Ираке, потому что в Америке люди, за которыми могло вестись наблюдение, либо попадали под арест, либо на них переставали обращать внимание. В некоторых странах, когда случалось подобное и людям, которые вели наблюдение, надоедала слежка, они просто арестовывали тех, за кем следили, и чаще всего убивали.
Итак, требовалось всего лишь выбрать момент, и Раман закончит операцию. Прошло столько лет, а он всё ещё сохранил светлую голову, не осквернил себя наркотиками и прошёл подготовку в лагере самого Великого Сатаны. Новость была настолько грандиозной, что он даже не позволил себе улыбнуться.
И тут зазвонил телефон. Это была личная линия аятоллы и ею пользовались только избранные.
— Слушаю.
— У меня хорошие новости, — произнёс директор, — с обезьяньей фермы.
* * *
— Знаешь, Арни, ты был прав, — сказал Джек, направляясь по крытому переходу в Западное крыло. — Было чертовски интересно уехать отсюда.
Глава президентской администрации заметил, каким лёгким стал шаг Райана, но это не особенно обольщало его. «ВВС?1» доставил президента обратно в Вашингтон к спокойному семейному ужину, и он избежал обычного напряжения трех или четырех таких же выступлений, бесконечных часов общения с крупными бизнесменами, жертвующими деньги на избирательную кампанию, и последующего четырехчасового ночного сна после всего этого, причём часто в самолёте. Затем следовал короткий душ и новый рабочий день, искусственно увеличенный торжественными ужинами и приёмами после собраний. Поразительно, подумал Арни, что президентам вообще остаётся время на работу. Обязанности президента и без того были трудными, а их почти всегда приходилось подчинять тому, что мало чем отличалось от обычной рекламы, но это была необходимая функция президента в демократической стране, население которой хотело, чтобы он делал нечто большее, чем просто сидел за столом и занимался… своей работой. Президентство — дело, которое можно любить, хотя оно тебе и не нравится, — подобная фраза кажется на первый взгляд противоречивой, однако до тех пор, пока ты не займёшься этим и не убедишься сам.
— Ты хорошо справился с речами, — сказал ван Дамм. — То, что передавалось по телевидению, было идеальным, и интервью, проведённое каналом Эн?би?си с твоей женой, тоже прошло удачно.
— А вот Кэти интервью не понравилось. Она считает, что телевизионщики выбросили из него лучшую часть, — беззаботно ответил Райан.
— Все могло быть гораздо хуже. — Они не задали ей вопроса относительно абортов, подумал Арни. Для этого ему пришлось востребовать у компании Эн?би?си возвращения нескольких крупных долгов, которыми её руководство было обязано ему, и в придачу во время вчерашнего полёта обходиться с Томом Доннером, по меньшей мере, как с сенатором, может быть, даже как с членом кабинета министров. На следующей неделе Доннер будет первым ведущим из всех крупных телевизионных компаний, кто встретится с президентом с глазу на глаз в верхней гостиной, и Арни был вынужден дать согласие на то, что Доннер может задавать любые вопросы.
На следующей неделе Доннер будет первым ведущим из всех крупных телевизионных компаний, кто встретится с президентом с глазу на глаз в верхней гостиной, и Арни был вынужден дать согласие на то, что Доннер может задавать любые вопросы. А это означало, что придётся потратить несколько часов на брифинг Райана, чтобы он снова не наступил на президентские грабли. Но пока глава его администрации позволил Райану наслаждаться приятными воспоминаниями превосходного дня, проведённого на Среднем Западе, подлинная цель которого, если исключить необходимость вывезти президента из Вашингтона и дать ему почувствовать вкус того, чем на самом деле является президентство, заключалась в том, чтобы показать стране, что он выглядит по?президентски, и нанести очередной удар этому мерзавцу Келти.
Агенты Секретной службы были в таком же хорошем настроении, как и президент, потому что часто их настроение зависело от его расположения духа, и отвечали улыбками на улыбки: «Доброе утро, господин президент!» — повторилось четыре раза, пока президент не вошёл в Овальный кабинет.