— Пора бы уж, иначе эти молодые парни захватят мой факультет.
— Алекс — отличный учёный, — усмехнулся кандидат в лауреаты Нобелевской премии. — Хорошо, что он ушёл из армии. Мы были с ним в Бразилии, ловили там рыбу, ещё когда…
В стерильной лаборатории техник наконец отрегулировал электронный микроскоп.
— Смотри, — сказал Лоренц. — Вот наш друг.
Некоторые называли его «пастушьим посохом». Лоренц считал, что он больше походит на анк[38], но и это вряд ли было правильно. В любом случае назвать его красивым было нельзя. Оба учёных видели в нём воплощение зла. Вертикальная изогнутая нить называлась РНК — рибонуклеиновой кислотой. В ней находился генетический код вируса. В верхней части виднелись извивающиеся белковые структуры, назначение которых ещё не было до конца ясным, но которые, по мнению обоих, определяли ход болезни. Скорее всего определяли. Они достоверно не знали этого, несмотря на двадцать лет напряжённых исследований.
Эта проклятая штука не была даже живой, но все равно способна была убивать живых существ.
В обычном живом организме присутствуют как РНК, так и ДНК, однако вирус наделён либо тем, либо другим. Каким?то образом он существовал в пассивном состоянии до тех пор, пока не вступал в контакт с живой клеткой. Оказавшись внутри неё, он мгновенно оживал и тут же принимался за свою смертоносную работу, словно какое?то невероятное чудовище, дождавшееся своего шанса, способное жить, расти и размножаться только за счёт другого, кого оно уничтожало, чтобы перейти к другой жертве.
Вирус Эбола был элегантно прост и микроскопически мал. Сто тысяч таких вытянувшихся вирусов едва ли закроют один дюйм на линейке. Теоретически один вирус мог убивать, расти, мигрировать и убивать снова. И снова. И снова.
Медицинские анналы сохранили гораздо меньше, чем хотелось каждому из них. В 1918 году «испанский грипп», или «испанка», — скорее всего одна из форм пневмонии — пронеслась за девять месяцев по всему миру, погубив по меньшей мере двадцать миллионов человек, возможно, гораздо больше, причём заболевание протекало с такой быстротой, что некоторые жертвы ложились спать здоровыми и не просыпались на утро Однако несмотря на то что симптомы болезни были подробно описаны, состояние медицинской науки ещё не достигло того уровня, чтобы распознать природу заболевания, отчего никто не знал, каким образом началась эта эпидемия. В семидесятые годы даже эксгумировали захоронения жертв «испанки» на Аляске, в зоне вечной мерзлоты, в надежде найти вирусы для последующего изучения. Это была неплохая идея, но исследования оказались безуспешными. Медицинское сообщество почти забыло об этой эпидемии, и многие считали, что в случае вспышки «испанку» удастся победить с помощью новейших методов лечения.
А вот специалисты не были в этом уверены. «Испанка», подобно СПЙДу, лихорадке Эбола и некоторым другим заболеваниям, имела, по?видимому, своим возбудителем вирус, а успехи медицины в борьбе с вирусными заболеваниями часто равняются нулю.
Возникновение вирусных заболеваний можно предупредить с помощью вакцин, но если инфекция уже попала в организм, оставалось только ждать, победит иммунная система пациента в этой борьбе или проиграет, причём лучшие врачи при этом порой лишь беспомощно наблюдают за ходом болезни. Врачи, как и представители других профессий, часто предпочитают не обращать внимания на то, чего они не видят и не понимают. Это является единственным объяснением того, что медицинское сообщество так поздно осознало существование СПИДа и его смертельных последствий. Вирус СПИДа был в числе экзотических патогенных микроорганизмов, которые изучали Лоренц и Форстер, и он тоже был даром африканских джунглей.
— Знаешь, Гас, иногда меня охватывают сомнения, сумеем ли мы когда?нибудь докопаться до природы этих маленьких мерзавцев.
— Докопаемся, Ральф, раньше или позже докопаемся. — Лоренц отошёл от микроскопа — по сути это был монитор компьютера — и горестно вздохнул, сожалея, что не может закурить трубку. Он не хотел отказываться от этого порока, хотя работа в государственных учреждениях это предусматривала. Гас убеждал себя, что с трубкой в зубах ему лучше думается. Оба врача смотрели на экран, разглядывая извивающиеся белковые структуры.
— Вот этот взят от мальчика.
Оба, Лоренц и Форстер, шли по стопам гигантов. Лоренц написал статью об Уолтере Риде и Уилльяме Горгасе, двух армейских врачах, которые путём систематических исследований и непрерывного применения их результатов сумели победить жёлтую лихорадку. Однако накопление знаний в области вирусологии происходило слишком медленно и обходилось чрезвычайно дорого.
— Кенни, положи?ка на предметный столик другой образец.
— Сейчас, доктор, — послышался ответ по интеркому. Через мгновение рядом с первым образцом появился второй.
— Да, — кивнул Форстер.
— Похоже, никакой разницы.
— Это из крови медсёстры. А теперь смотри. — Лоренц нажал на кнопку телефона. — О'кей, Кенни, включай компьютер. — Перед их глазами появилось компьютерное изображение обоих образцов. Когда одно изображение наложилось на другое, они точно совпали.