Райан знал, все, что он скажет или сделает, подвергнется самому пристальному рассмотрению с позиций людей, успевших подробно ознакомиться со всеми обстоятельствами того или иного решения, принятого им, не принимая во внимание суровой действительности, которая существовала в тот миг. Начиная с этого момента люди будут копаться в его прошлом, стараясь отыскать всё, что касается его характера, наклонностей, хороших и дурных привычек. С того самого мгновения, когда японский авиалайнер врезался в здание Капитолия, он стал президентом, и каждый его поступок теперь будет рассматриваться на протяжении многих поколений в новом безжалостном свете. Его личная жизнь станет достоянием общественности, и даже после смерти он не спасётся от внимания людей, не имеющих представления о том, что значит неожиданно для себя и даже против своего желания войти в этот огромный музей, являющийся одновременно жилищем и местом работы, зная, что Белый дом навсегда станет твоей тюрьмой. Может быть, окружающая его решётка невидима, но от этого ничуть не менее реальна.
Может быть, окружающая его решётка невидима, но от этого ничуть не менее реальна.
Сколько людей мечтали о том, чтобы жить в этом доме, и, лишь оказавшись здесь, обнаруживали, какой страшной и неблагодарной стала их жизнь. Джек знал об этом из своих исследований истории, а также на основание близкого знакомства с тремя людьми, занимавшими Овальный кабинет. Но они по крайней мере пришли сюда по собственному желанию, с открытыми глазами. Их можно винить лишь за то, что они необдуманно поддались честолюбивым помыслам. Но насколько все это хуже для человека, который никогда не стремился оказаться здесь! И примет ли история во внимание это обстоятельство? Будет ли судить не так строго? Он горько усмехнулся. Нет, он вошёл в этот дом в тот момент, когда страна нуждалась в нём, и если он не справится со стоящими перед ним задачами, история проклянёт его, сочтёт неудачником, и никто не примет во внимание то, что он оказался здесь по чистой случайности, поддавшись на уговоры мёртвого теперь человека, занимавшего должность, которую собирался занимать и дальше.
Для агентов Секретной службы наступило время, когда можно чуть расслабиться. Счастливцы, подумал Райан, чувствуя горечь при этой мысли и понимая, как это несправедливо. Их обязанности заключались в том, чтобы обеспечить безопасность президента и членов его семьи. Его обязанности заключались в том, чтобы обеспечить безопасность охраняющих его агентов, безопасность их семей, безопасность миллионов американцев.
— Сюда, господин президент. — Прайс повернула налево в коридор первого этажа. Здесь Райан впервые увидел персонал Белого дома, вышедший, чтобы взглянуть на того, кого им отныне предстояло обслуживать, прилагая к этому все свои силы и умения. Подобно всем остальным, они молча стояли и смотрели, не зная, что сказать, оценивающе глядя на нового президента, скрывая свои впечатления, хотя при первом же удобном случае они обменяются ими в уединении раздевалок или буфетных. Галстук Джека по?прежнему был сдвинут в сторону, на нём всё ещё был плащ пожарного. Капли воды, превратившиеся в льдинки и сделавшие его волосы незаслуженно седыми, начали таять. Один из мужчин в длинной веренице людей, выстроившихся вдоль стен коридора, заметил это, и когда процессия повернула на запад, убежал куда?то. Через считанные секунды он появился снова, проскочил между телохранителями и передал Райану полотенце.
— Спасибо, — удивлённо произнёс Джек, беря его. Он остановился и принялся вытирать волосы. И тут заметил фотографа, семенившего перед ним спиной вперёд, который всё время щёлкал камерой. Секретная служба не мешала ему. Следовательно, решил Райан, это сотрудник персонала Белого дома, официальный фотограф, в обязанности которого входило запечатлеть для истории все моменты жизни президента. Великолепно, подумал он, за мной шпионят мои собственные люди! Но сейчас не время было нарушать традиции.
— Куда мы идём, Андреа? — спросил Джек, продолжая идти мимо портретов президентов и первых леди, с пристрастием провожавших его взглядами…
— В Овальный кабинет. Я подумала…
— Сначала в ситуационный центр. — Райан остановился, продолжая вытирать голову. — Пока я ещё не готов для этого кабинета, понимаете?
— Конечно, господин президент.
В конце широкого коридора они повернули налево, вошли в маленький вестибюль с незатейливыми решётчатыми конструкциями из дерева на стенах и, снова повернув направо, вышли наружу, потому что Белый дом и Восточное крыло не соединялись коридором. Так вот почему они не взяли у меня плащ, понял Джек.
— Принесите кофе, — распорядился Райан. По крайней мере кормят здесь хорошо. В столовой Белого дома работали стюарды из военно?морского флота, и первый глоток кофе Райан в качестве президента сделал из изящной фарфоровой чашки, кофе в которую налил из серебряного кофейника матрос, чья улыбка была одновременно профессиональной и приветливой — как и весь остальной персонал Белого дома, он с любопытством смотрел на нового босса.
У Райана мелькнула мысль, что его разглядывают, как нового обитателя зоопарка. Выглядит интересно, даже захватывающе — но как он поведёт себя в новой клетке?
Та же комната, только кресло другое. Место президента было у центральной части стола, так что помощники могли окружить его по сторонам. Райан подошёл к креслу и достаточно уверенно опустился в него. В конце концов, это всего лишь кресло. Все, что сопутствовало власти, было просто вещами, да и сама власть представляла собой иллюзию, потому что она сопровождалась обязательствами, которые отличались особой важностью. Первое было осязаемо и видимо, а вот последнее можно только чувствовать. Эти обязательства словно возникли из воздуха, внезапно ставшего тяжёлым в этом помещении без окон. Джек поднёс к губам чашку и посмотрел по сторонам. Часы на стене показывали 23.44. Он является президентом уже… сколько? Девяносто минут? Примерно столько времени требуется для того, чтобы проехать от его дома к… новому дому — в зависимости от транспорта на дороге.