— Какова общая картина? — спросил Райан.
— Вероятно, обычные учения, но время их начала наводит на размышления. Впрочем, они не проявляют особой агрессивности.
— И до тех пор пока не проявят, мы не примем ответных мер. Ну хорошо, сделаем вид, что не замечаем эти учения. При развёртывании сил постараемся не привлекать внимания. Никаких пресс?релизов, никаких брифингов для средств массовой информации. Если будут задавать вопросы, отвечайте, что не придаём этому особого значения.
— Ваши указания будут исполнены, господин президент, — кивнул Гудли и посмотрел в свои записи.
— Теперь Ирак. И здесь у нас мало надёжной информации. Местное телевидение ведёт главным образом религиозные передачи, причём исключительно шиитского толка. Иранские священники, которых мы видели по телевидению около мечети, выступают один за другим. Новости, транслируемые по телевидению, носят почти исключительно религиозный характер. Ведущие телепрограмм заливаются как соловьи. С казнями покончено. У нас ещё нет сведений о числе казнённых, но можно предположить, что расстреляно не меньше сотни. Больше никого вроде бы не расстреливают. Руководство баасистской партии уничтожено. Среднее звено арестовано. Передаются сообщения о том, какое милосердие проявляет временное правительство к «менее важным преступникам» — это прямая цитата. Подчёркивается, что «милосердие» основано на религиозных принципах. Создаётся впечатление, что некоторые «менее важные преступники» вернулись к учению Иисуса Христа — извините, я хотел сказать Аллаха — слишком поспешно. То и дело показывают сцены, как они, сидя с имамом, осуждают свои проступки.
Но есть и другие интересные сведения. Иранские военные активизировались. Армия усилила боевую подготовку. Мы перехватываем передачи по тактическим радиоканалам. Их содержание мало отличается от обычного, но объём резко вырос. В «Туманной долине» всю ночь сотрудники Госдепа изучали полученную информацию. Этим занимается заместитель госсекретаря по политическим вопросам Ратледж. Судя по всему, он заставляет УРИ из кожи вон лезть. — Управление разведки и исследований Государственного департамента являлось небольшим и бедным родственником спецслужб разведывательного сообщества, но в нём работала горстка отлично подготовленных и прекрасно знающих своё дело аналитиков, которые время от времени замечали кое?что, упущенное разведслужбами.
— Они пришли к каким?нибудь выводам? — спросил Джек. — Я имею в виду аналитиков из ночной смены.
— Нет. — «Конечно», мог бы добавить Гудли, но вовремя удержался. — Я буду говорить с ними примерно через час.
— Там у них опытные специалисты, Бен, имей в виду. И обращай особое внимание на то, что скажет…
— … Берт Васко. Я знаю, — согласился Гудли. — Он действительно превосходно разбирается в этой проблеме, но чиновники с седьмого этажа Госдепа постоянно ставят ему палки в колеса. Я говорил с ним двадцать минут назад. Он считает, что нужно ожидать неожиданного поворота событий в ближайшие сорок восемь часов. И никто с ним не согласен. Никто, — подчеркнул «Шулер».
— Но… — Райан откинулся на спинку кресла.
— Но я не стал бы так уж решительно возражать против его оценки ситуации, босс. Наши аналитики из ЦРУ не согласны с ним. Госдеп отказывается поддержать его точку зрения — они даже не захотели сообщить мне его мнение, — я узнал это непосредственно от Васко, понимаете? Дело, однако, в том, что я не решился бы утверждать, что он ошибается. — Гудли сделал паузу, почувствовав, что тон его брифинга не походит на тот, которым надлежит пользоваться офицеру аналитической службы. — Нам следовало бы принять во внимание его точку зрения, босс. У Васко отличная интуиция. Кроме того, он не боится выражать своё мнение.
— Скоро мы узнаем об этом. Прав он или нет, но я согласен с тобой, что он в Госдепе лучший специалист по Ираку. Позаботься о том, чтобы Адлер поговорил с ним, и передай Скотту: я не хочу, чтобы Васко мешали, независимо от того, как повернутся события.
Бен выразительно кивнул и сделал пометку у себя в блокноте.
— Итак, мы обеспечиваем Васко поддержку на высоком уровне. Я согласен с вами, сэр. Это может воодушевить остальных, и они захотят время от времени смелее выражать свои мнения, даже если те основаны только на инстинктивном толковании ситуации.
— Какова позиция Саудовской Аравии?
— От них ничего не поступило. Создаётся впечатление, будто они потрясены происшедшим и не знают, что предпринять. Мне кажется, что они боятся обратиться за помощью, пока у них не будет на это весомой причины.
— В течение ближайшего часа свяжись с Али, — распорядился президент. — Мне хочется узнать его точку зрения.
— Слушаюсь, сэр.
— Передай ему, если он захочет поговорить со мной, — я готов в любое время дня и ночи, он мой друг, и я всегда найду для него минуту.
— На этом я исчерпал все утренние новости, сэр. — Бен встал и посмотрел на президента. — Между прочим, кто выбрал для меня эту кличку «Шулер»?
— Мы, — донёсся голос Прайс из дальнего угла комнаты. — Это из вашего досье. Насколько нам известно, будучи студентом, вы неплохо играли в покер.